Натуральный обмен
Шрифт:
Перед нами появилась алая дверь. Так просто, так быстро. Он мог вызвать ее в любой момент за этот бесконечный год, в любой миг, стоило только пожелать. Как подло...
И мы вошли в сияющую дверь.
***
Не знаю, правду ли говорили мне в тот раз, что следующий переход будет переноситься легче, или просто мой организм уже приноровился переживать все, что на него наваливалось, но сознание я не потерял. Мы выпали из прохода посреди бывшей моей комнаты. Мел неловко приземлился на ногу и заохал, я же, явно летя носом вниз, легко ушел в перекат, но через мгновение уже выпрямился. Голова немного кружилась, но ничего глобального.
Я осмотрелся. В помещении никого не было. Сама же комната осталась узнаваема, но изменилась разительно. Мягкий пушистый ковер, другие обои, новый диван - все светлое, бежевое. На стене картина с каким-то речным пейзажем. Книжная полка старая, но книги не мои, чужие.
Я подошел к книгам, провел рукой по корешкам. Где мой Толкиен? Где Буджолд, Желязны? Что здесь делают "Основы юриспруденции", "Человек и государство", уголовный и гражданский кодексы?
– Он поступил учиться на юриста, - ответил Мельвидор на невысказанный вопрос.
Я поджал губы. Мамина мечта - чтобы я стал юристом. Она очень этого хотела, а я толком и не знал, кем хочу быть и куда пойти учиться.
Я ничего не ответил и продолжил исследование комнаты. Диски с музыкой. Вивальди, Бетховен, Моцарт... Сплошная классика.
На столе обнаружилось фото в рамке. Я и мама. Вернее, уже не я.
Мама на фото улыбалась и выглядела совершенно счастливой, держа под руку того, кого она считала своим сыном. А Эридан... Да, это было лицо - точная копия моего, но одежда, прическа... Я никогда не стригся слишком коротко, предпочитая некоторую лохматость, а моей повседневной одеждой были джинсы. Но молодой человек на фото был одет в строгий костюм-тройку, галстук, начищенные классические туфли, волосы подстрижены коротко и очень аккуратно. Он выглядел снобом, ребенком миллионера, а не хулиганом Андреем Дёминым, которым я был всю свою жизнь. А мама... Мама улыбалась, счастливая, гордая за своего сына.
– Как же так, Мел?
– прошептал я.
– Мне очень жаль, - сказал волшебник, - но я говорил, его хорошо приняли здесь.
Я втянул воздух сквозь крепко сжатые зубы. Слишком больно.
– Значит, вы поддерживали с ним связь?
– Первое время. Но уже давно не связывались, он попросил его не тревожить.
– Вот как, - пробормотал я.
– Что еще вам известно?
– Он поступил учиться в университет, встречается с девушкой из приличной семьи...
– мой взгляд тем временем упал на новенький ноутбук, на такой у нас никогда не было денег, - подрабатывает в юридической фирме, его туда приняли как лучшего студента кафедры.
– Вот как, - снова повторил я, сел за стол, включил ноутбук.
Машина включилась мгновенно, никакого ожидания загрузки и тихих стонов, с которыми включался мой старенький компьютер.
На "рабочем столе" было установлено фото: Эридан, снова в костюме, обнимающий девушку, пышнотелую блондинку, какие мне никогда не нравились. Оба выглядели счастливыми, улыбались...
Весь ноутбук оказался забит учебными материалами и все той же классической музыкой. Я открыл папку под названием "Фото", вошел в альбом "Восемнадцатилетие".
Ресторан, богатый стол, моя мама, веселая, светящаяся, ее подруга Светочка, та самая, которой мама так часто на меня жаловалась и лила слезы в трубку. Тетя Света на моем дне рождения?! За столом куча молодежи, все нарядные, тоже веселые. Почти все незнакомые, но я углядел несколько одноклассников, с которыми никогда не общался. Когда он успел с ними подружиться? На последнем звонке? На экзаменах? На выпускном?
Мельвидор подошел сзади и положил ладонь мне на плечо.
– Вот видишь, он хорошо вписался в этот мир.
Я нетерпеливо дернул плечом, сбрасывая руку.
– Это мы еще посмотрим, - мстительно пообещал я. Уж кого-кого, но утешение мага мне было ненужно.
Я полистал еще папки под названием: "Природа", "Водопады", "Концерт"... Меня замутило. В каждой папке идеальный порядок, на "рабочем столе" никакого "мусора", как и в самой комнате. Все идеально, холодно, чуждо.
Я встал, захлопывая ноутбук.
– Ну, посмотри на себя, - призывал Мельвидор.
– Ты больше не принадлежишь этому миру.
Я, и правда, посмотрел в зеркало. Сапоги, белая рубашка, черные брюки. Белый цвет еще больше оттеняет загар, рожа темная, обветренная, усталая. Волосы длинные, собраны в "хвост" и перетянуты шнурком, к тому же светлые, выгоревшие, с рыжиной. И откуда у меня только шрам над правой бровью? Я даже не помнил, где и как его заполучил, потому что моя внешность была последним, что меня волновало когда бы то ни было.
Я отвернулся от зеркала.
– Я принадлежу только себе, - огрызнулся я.
– Чем дольше ты отрицаешь очевидное, тем больнее тебе будет, - настаивал Мельвидор.
– Да откуда тебе знать, от чего мне больнее?
– прошипел я.
– Что ты вообще здесь делаешь? Я просил вернуть меня, вернул, на этом все, дальше я разберусь.
Но маг не обиделся и не ушел.
– И как же ты разберешься?
– спросил он.
– Тебя же родная мать и та не узнает и не поверит в безумную историю про два мира.
– Как-нибудь, - пробурчал я, не желая сдаваться. Я выстоял там, так неужели я не справлюсь в своем родном мире?
В прихожей щелкнул замок, кто-то вошел. Шаги, явно приближающиеся к нам.
– Может лучше спрятаться?
– предложил Мельвидор.
– И не подумаю, - отрезал я.
В этот момент дверь моей, вернее, уже не моей комнаты распахнулась, и на пороге появился виновник моих бед собственной персоной. Светло-серый наглаженный костюм, голубая рубашка, синий галстук. Одет с иголочки, в руках кожаная папка для бумаг на замке.
– Ты?!
– Эридан замер на пороге, не веря своим глазам.