Наваждение
Шрифт:
— Когда?
Пендергаст поднял руку, призывая официантку.
— Как только получим счет от нашей неразговорчивой, но очень красноречивой официантки.
25
Однако счет подала не официантка — его принес управляющий гостиницей. Положив бумажку на стол, он, даже не напуская на себя сожалеющего вида, объявил, что мест в гостинице нет.
— Как понять? — удивился д’Агоста. — Мы заказали комнаты, вы списали номера наших кредиток.
— Сегодня будет большой заезд. Они сделали заказ раньше, а наш администратор просмотрел. Гостиница, сами видите, маленькая.
— Не
— Вы еще не устроились. Мне сказали, что вы даже багаж в комнаты не внесли. Оплату за номера я отменил. К сожалению, больше ничем помочь не могу, — объяснил управляющий, явно ни о чем не сожалея. Д’Агоста уже готов был взяться за него всерьез, но Пендергаст вдруг похлопал друга по руке.
— Понимаю. — Пендергаст достал бумажник и оплатил ресторанный счет наличными. — Всего вам хорошего.
Управляющий ушел, и д’Агоста повернулся к спутнику:
— И вы дадите этому уроду нас поиметь? Он же явно нас выпихнул только из-за вашего вопроса — потому что мы ворошим прошлое.
Вместо ответа Пендергаст повернул голову к окну. Проследив за его взглядом, д’Агоста увидел, как управляющий перешел улицу, миновал несколько домов и скрылся в конторе шерифа.
— Вот чертов городишко! — возмутился д’Агоста. — Того и гляди, явятся крестьяне с вилами.
— Здесь нет ничего интересного. Незачем все осложнять. Предлагаю ехать немедленно — пока шериф не нашел предлога выставить нас из города.
Они вышли из ресторана и направились на стоянку. Буря быстро приближалась: ветер трепал верхушки деревьев, где-то далеко рокотал гром. Пендергаст поднял верх «Порше», и д’Агоста поспешил забраться внутрь. Пендергаст завел мотор, развернулся в переулке и поехал по небольшим улочкам, стараясь держаться подальше от оживленных трасс.
К дому Доанов, стоявшему в двух милях за городом, вела подъездная дорожка — некогда ухоженная, а теперь больше похожая на грунтовую. Пендергаст ехал осторожно, боясь зацепиться днищем за засохшую грязь. Голые ветви придорожных деревьев сплетались в хмуром небе. Д’Агоста, клацая от тряски зубами, подумал, что тут больше подошел бы их африканский «Лендровер».
Пендергаст миновал поворот, и перед путниками возник особняк, четко вырисовывавшийся на фоне затянутого тучами неба. Д’Агоста смотрел на дом с удивлением. Он ожидал увидеть изящное здание, столь же изысканное, сколь просты остальные дома в городе, но особняк, хоть и большой, оказался далек от изящного и, скорее, походил на форт, уцелевший со времен присоединения Луизианы к США.
В торцах особняка, сложенного из огромных бревен, торчали высокие башенки, а на приземистом главном фасаде красовались бесчисленные маленькие оконца. Фасад венчала площадка с шипастой железной оградой в совершенно ином стиле. Дом одиноко стоял на небольшом холме; за ним, на востоке, простирался густой темный лес, а дальше — обширная Черная Топь. Над лесом полыхнула молния, и особняк осветился призрачно-желтоватым светом.
— Помесь замка и сруба, — сказал д’Агоста.
— В конце концов, строил его торговец древесиной. — Пендергаст кивнул на площадку. — Наверное, осматривал сверху свои владения. По слухам, у него было поместье в шестьдесят акров, включая часть кипарисовых рощ в Черной Топи. Потом правительство выкупило эти земли, там устроили государственный заповедник.
Пендергаст подъехал к особняку и остановился. Посмотрел в зеркало заднего вида и только тогда заехал задом и выключил двигатель.
— Ждем гостей? — спросил д’Агоста.
— Незачем привлекать внимание.
Начался дождь. По ветровому стеклу и поднятому верху застучали здоровенные капли. Пендергаст вышел; д’Агоста выбрался следом. Оба бросились под навес заднего крыльца. Лейтенант тревожно поглядывал на странное сооружение. Именно такое оригинальное здание должно привлекать писателя. Крошечные окна были все до единого закрыты ставнями, на двери висела цепь с замком. Вокруг дома, смягчая грубые линии фундамента, буйно разрослись сорняки. Некоторые бревна покрылись мхом и лишайниками.
Пендергаст в последний раз огляделся и занялся замком на цепи. Взялся рукой за дужку, повертел так и сяк, вставил в скважину отмычку… Одно быстрое движение — и дужка с громким скрипом отпала. Пендергаст снял цепь и с помощью отмычки легко разобрался с замком двери. Он толкнул створку, и та с недовольным взвизгом растворилась. Вынув из кармана фонарик, Пендергаст ступил внутрь. Д’Агоста давным-давно усвоил: коль работаешь с особым агентом, без пистолета и фонарика не ходи. И теперь, достав собственный фонарик, он последовал за Пендергастом в дом.
Они оказались в просторной, старомодно обставленной кухне. В середине стоял большой обеденный стол, а вдоль стены белели ровным рядом плита, холодильник и стиральная машина. На этом вид обычной кухни и кончался. Все дверцы шкафчиков были раскрыты, столовая и кухонная посуда — почти вся перебитая — валялась на столах и на полу. Крысы растащили и разбросали остатки припасов — повсюду лежали сморщенные заплесневелые бобы, горстки круп и риса. Стулья поломаны, перевернуты, на стенах — следы ударов то ли кувалдой, то ли кулаком. С потолка насыпалась штукатурка; она лежала на полу горками белой пудры, испещренной следами насекомых. Д’Агоста поводил лучом фонарика по кухне, по которой словно пролетел ураган. В одном из углов луч замер — там лейтенант увидел засохшее пятно чего-то похожего на кровь, а рядом, на стене, на высоте груди, — несколько отверстий от пуль крупного калибра и кровавые брызги.
— Думаю, именно здесь наш мистер Доан и встретил свой конец — по любезности местного шерифа. Похоже, дрались всерьез.
— Да, застрелили его, видимо, здесь, — пробормотал Пендергаст. — Но борьбы не было. Весь этот разгром учинен раньше.
— Что же случилось?
Прежде чем ответить Пендергаст еще раз огляделся.
— Сумасшествие. — Он посветил на дверь в дальней стене. — Пойдемте, Винсент, — давайте продолжим.
Они медленно прошли по первому этажу, осмотрели столовую, кабинет, буфетную, гостиную, ванные и прочие комнаты разного назначения. Повсюду они встречали такой же хаос: перевернутая мебель, побитая посуда, книги, изорванные в клочья и разбросанные по полу. В камине в кабинете оказались сотни мелких косточек. Внимательно их изучив, Пендергаст объявил, что они беличьи и, судя по положению, белок этих затолкали в дымоход, а потом, разложившись, они попадали вниз. В другой комнате обнаружился грязный засаленный матрац, окруженный остатками многочисленных трапез: пустые жестянки из-под ветчины и сардин, обертки шоколадных батончиков, смятые пивные банки. Один угол, по-видимому, использовался вместо туалета, причем не убирался и не чистился.