Найди меня в темноте
Шрифт:
Она совсем охренела? Для него это сейчас звучит так, словно она просит прощения за то, что они тогда оставили ее в машине. За то, что он проебал ее потом… в лесу…
– Нечего прощать.
Наверное, Дэрил слишком грубо говорит это, потому что она как-то сразу никнет. Глаза гаснут. Она прикусывает губу, и он вдруг вспоминает свой недавний сон. Ее губы. Ее руки. Ее кожу.
Это охренительно неправильно то, что он чувствует к ней… Охренительно неправильно!
–
– Ты меня гонишь? – переспрашивает она резко.
Именно! Я безумно хочу, чтобы ты ушла отсюда. Из этой комнаты. От этой кровати. Потому что я вижу в вырезе рубашки твою кожу. И мне кажется, я знаю ее вкус из-за этих долбанных снов! Как знаю вкус твоих губ, которые ты сейчас облизываешь, сама не понимая, что делаешь со мной…
Но Бэт не уходит. Даже не трогается с места. Просто смотрит на него пристально. И он отводит взгляд от ее глаз. Потому что знает, насколько легко она умеет читать его мысли.
А эти мысли, будь он проклят, ей точно не надо знать…
Потому что тогда она точно поймет, какой он на самом деле. Истинный Диксон. До последней капли крови.
– Мэгги говорит, что послезавтра устроим барбекю. Если, конечно, ты принесешь что-нибудь из леса, - произносит она, улыбаясь загадочно. Глаза снова блестят.
– Мэгс, нам нужно что-то из прошлой жизни… Дни рождения, пикники. У кого из наших скоро день рождения?
– Только в конце лета. У Бэт.
– Тогда пикник.
– Дэрил, пикник – это выезжают куда-то с едой и одеялом. Поедем все вместе за стены искать приключения на свою задницу?
– А если просто… не знаю… ну, там пожарить мяса на решетке… Разве это не пикник?
– Это барбекю, Дэрил.
– Одна на хер разница…
Интересно, сдала ли Мэгс его с потрохами сестре или просто намекнула? Он до сих пор не мог понять, что пришло тогда ему в голову. Просто как-то в ту ночь, когда они сидели на крыльце, всплыли в голове ее слова. Про долбанные пикники и дни рождения.
Одно из пожеланий, которое Бэт тогда озвучивала на веранде, уже сбылось. Дэрил сидел тогда и слушал, как в доме тихо хнычет мелкая, засыпая. Ребенок Мэгги и Гленна.
И пусть он никогда не сможет вернуть ей отца. Но он определенно сможет сделать все, чтобы сбылось остальное, что она желала тогда. Эти долбанные дни рождения, праздники и летние пикники…
А сейчас смотрит на нее и думает о том, что костьми ляжет, чтобы сделать ее жизнь нормальной. Как она того заслуживает.
– Я должна была сказать тебе тогда в кухне не это.
– Нет, ты все правильно сделала. Такие вещи нельзя хранить в себе. Знай, что я всегда готов выслушать
Что с тобой случилось за эти полтора года, Бэт? Что ты так бережно хранишь в темных углах своей памяти? Что за демоны терзают тебя?
Но Бэт ловко уходит в сторону от столь нехитро высказанного предложения. Она снова улыбается ему. Широко и открыто. И он снова теряется в мыслях, чувствуя, как сияние наполняет его с головы до ног странным теплом.
– Я должна была сказать тебе, что ждала тебя, - его сердце пропускает несколько ударов при этих словах. – И что я благодарна тебе за подарок. Я знаю, что ты никогда бы не смог меня обидеть… ничем…
Долбанные леденцы… При слове подарок в его голове снова проносятся одна за другой картинки из того момента. А вслед за ними идут уже другие… те, что приходят ночами.
Обидеть, Бэт? Ну, смотря, что вкладывать в смысл этого слова «обидеть». Потому что если то, что, скорее всего, вложил бы Хэршелл, говоря о таком, как я, своим дочерям, то да, я определенно могу обидеть.
Именно поэтому тебе надо держаться подальше, Бэт. От этой кровати. От этой комнаты. От меня…
А потом она взрывает его сознание. Беря своими маленькими ладошками его сердце, перепугано забившееся в миг, когда он слышит ее слова.
– Я попросила Рика, чтобы он позволил мне стать членом Александрии. Стать частью Зоны. Я хочу быть скаутом. Мишонн сказала, что у меня определенно есть шанс. Потому что у меня есть навыки. Потому что я теперь другая… И он сказал, что подумает над этим.
Она молчит некоторое время, а потом добавляет:
– Я бы хотела, чтобы ты знал еще кое-что, Дэрил. Ты спас меня. После госпиталя. Ты спас меня. Ты даже себе представить не можешь, сколько раз ты спасал меня. Я жива только благодаря тому, что когда-то мы с тобой вместе провели те несколько недель. Просто хотела, чтобы ты знал. Что я жива, потому что ты спас меня….
Он чувствует вдруг, как в этот момент что-то рушится где-то в глубине. При взгляде в эти голубые глаза, наполненные теплом и чем-то таким, что он не может никак разгадать. При тех словах, что слышит от нее сейчас. Словно разматывается невидимая пружина, больно давившая на какую-то болевую точку внутри него.
А потом в горле все равно почему-то встает комок, мешающий дышать.
Нет, Бэт, ты не хера не понимаешь. Потому что если бы я тогда нашел тебя в том долбанном лесу, то тебе бы вообще не пришлось применять то, чему я учил тебя когда-то. Потому что я никогда бы не отпустил тебя от себя. Никогда. И ты бы не страдала так от мысли, что пропустила столько всего в их жизнях.
Ты бы увидела беременную Мэгги. Знаешь, она ведь тоже умеет светиться. Она светилась, когда была беременной. Ты бы среди первых взяла на руки племянницу. И принимала участие в выборе ее имени.