Найон
Шрифт:
– Сколько же тут цивилизаций?
– Больше двадцати, с кем мы не воюем.
– Как так? – Аверьянов развернул ладони, стал шевелить пальцами; чтобы сосчитать те цивилизации, нужно разуться. – Ты мне лучше объясни, до меня что-то не доходит такое положение. Ну, поделили территории, всё равно где-то интересы да и пересекутся.
– Ты прав. Постоянно где-то возникают вопросы.
– А когда вы не уступаете, в других местах кто-то развязывает войны.
– Эй, поаккуратней на поворотах! – Максим уже хотел отмахнуться, да где-то перемкнуло, и зажглась лампочка. Он поскрёб подбородок, кивком вдохновил: – Так, продолжай.
– Я же не настаиваю, просто сам прикинь. Когда у человека есть крыша над головой, есть работа и семья, всё в порядке, он начинает искать место для применения силы. Представь: по телевизору сказали, что пришельцы вывозят наши ресурсы, что бы началось?
– Представляю.
– А так – крутят сутками всякую муть, миллионы мозгов получают жвачку, всякие контролёры и надзиратели стараются вычислить тех, кто отказался от приёма этих благ. Они находят единомышленников, покидают города и организуют свои поселения. Хлопотное это дело для властей, перед центром и за пришлых держать ответ. Куда проще поджечь лес вокруг поселка и никого не выпустить. Была бы река – могли бы спастись, только власть выделяет такой участок, чтобы закрыть вопрос одной ночью.
Сжав кулаки, Максим глянул из-подо лба.
– Это в Сибири так с неугодными расправляются?
– Повсеместно. Система защитилась законами: если группа людей решила перебраться из небоскрёбов на землю, то оформи кучу бумаг. А уж службы возьмут под контроль и «помогут», чтобы и кошка не выскочила из огня. Вы должны оставаться в городах, для вашего же блага, и нам спокойней: все под наблюдением. – Евгений прислушался к чему-то, почти вскрикнул: – А-а, точно! Твои командиры не пробовали сопоставить даты, хотя бы по годам, когда под землёй назревал конфликт, и следом, на поверхности, начинались военные действия?
До Максима дошло, он окликнул товарища, отвёл в сторонку и поставил задачу. Тот исчез на малое время, появился совсем скоро, переговорил с Максимом.
Аверьянов с немалым любопытством ждал приближения.
– Знаешь, оказывается, наши в курсе. Просто подтвердили твои слова. И это…
– Что?
– Я тебя начинаю побаиваться, Аверьянов. И там, на перроне, я подумал: у этого дядьки голова не на месте.
– Где ж ей быть?
– Я с детства помню такое: «Ноги здесь – а голова на солнышке». Не помнишь присказку, то ли поговорку? Смотри, и куда это всё подевалось?
– Помню, как же. Вот и ты подал мне идею. Надо будет как-нибудь проведать.
– Не сочиняй, мы уже с тобой сегодня насочиняли.
– Я серьёзен, как никогда.
Максим, с выражением «это не лечится» на лице, мотнул головой и отошёл к своим, у них тут полно забот и без Аверьянова. Может, что-то про машину времени пошёл уточнять.
Евгений наблюдал издалека, думал: а это было бы как раз. Решить вопрос за несколько дней – и домой. Тайно закатить к Тае, чтоб никто из соседей… да, приборы наблюдения никто не отменял. Может, со двора не установили, тогда можно через окно. Где это видано, чтобы хозяин – да через окно?
Привыкай, Аверьянов, сказал он себе, эта система расправилась со многими, не стань очередной жертвой. На венки они денег не пожалеют, будь уверен. Ещё и по телевидению пропустят кадры, для последователей: смотрите, вас ожидает такой же финал.
Ну, это, так сказать… мы ещё поглядим, кто кого.
Конечно, масштабы подземных сооружений впечатляют. Наверное, если забраться на рубиновую звезду Кремля и оттуда бросить взгляд вокруг – такое же впечатление поймаешь.Сколько же породы выбрано, перемолото и профильтровано, в погоне за редкими металлами? Тут и камушки, поди, и ещё какие-то ценности, о которых в учебниках не пишут. Потому в таблице Менделеева столько пустот: рано вам знать, лучше включите телевизор.
А это что за чудо? – Помалу просачиваясь вглубь, он осматривал обстановку в целом. Да, обидно: нас зажали в угол и выставили условия: вы нам не мешаете, мы поделимся долговечными машинами. Равноценен ли обмен? Хищники зарезали последнего самца, набросились на беззащитное стадо оленей. А проголодались – ушли в другие долины, где олень не пуган.
Было дело, Аверьянов с местными ходил на маралов, ох, и ужаса натерпелся! Раненый самец убьёт охотника, если тот не подготовил путь к отступлению. Единственное спасение – расщелина в камнях, тут уже рогатый бросает преследование. Иногда и умирает прямо у входа, где спрятался человек.
Потоптался Евгений, ориентируясь в пространстве, взял на заметку точку входа, и надо было понаблюдать, как выбирал направление. На полусогнутых, как-то по детски, засеменил в одну сторону, вернулся, примерился к другому направлению. Перекрёсток подземный не имел регулировщика, за что ему спасибо: ещё и тут не хватало пересечься с наглой рожей, кто навострился зачитывать пункты нарушений. Тут всё-таки свои порядки, куда ж тебя понесло?
С подачи Дмитрия, за ним увязался хвост: смотри, кабы куда не влез.
Пока центральный проход, с четырьмя основными путями для вывоза сокровищ, до потолка не доплюнешь, то и волнений не так много: да, впервые, всё интересует; привезли на экскурсию, ну, хочет человек посмотреть, откуда ножки у сокровищ растут.
Остановился экскурсант напротив глубокого ответвления, оглянулся на хвоста. Возраст какой-то размытый у соглядатая: уже далеко не школьник, но и не пенсионер ещё. Сам в каске, вторую держит в руке, караулит случай продать, наверное.
– Туда не надо, может на голову что-нибудь тяжёлое упасть… – Сопровождающий честно держался инструкции. Понятливый турист попался, изобразил плевок и тронулся дальше, до следующего прохода. – Сюда тоже не стоит, по этой стороне идут буровые работы, много осколков. В медпункт многие бегают, и это, хочу заметить, мастера своего дела, кадры серьёзно подготовленные.
Аверьянов сплюнул – как попрощался с возможностью обнаружить свой остров сокровищ.
– И плевать нехорошо, мы же этим дышим.
– Покажи, где, языком вылижу.
– Я понимаю, что имитация, но у нас могут обидеться за имитацию.
– Как звать? И почём каска?
– Не продаётся. Саша.
– Таки запишем: Саша не продаётся… Можно только отнять. И держишь – как бабка на базаре.
Саня почти вывалил вопрос: а как надо, не успел.
– Я сейчас исчезну, так меня не ищи, ладно?