Не чужие дети
Шрифт:
Мы опять смотрели друг на друга – Антон на меня сверху, я на него снизу. Но рядом с ним маленькой я себя не чувствовала. Наоборот, это он был мальчишкой.
Я всё-таки заставила его разжать кулак. Смятая футболка опала, и дышать стало легче. Только в животе слегка тянуло. Я положила на низ ладонь. От взгляда Антона это не укрылось, во взгляде появился вопрос.
– Не из-за двоих, Антон, – сказала тихо. – Из-за троих. Уже из-за четверых, не считая меня саму.
Отстранила его и подошла к двери. Отпирала замки, а Антон стоял
– Не звони и не пиши мне, – попросила, открыв дверь. – По поводу квартиры с тобой свяжется наш с Мишей юрист. Если ты надеешься, что я подарю тебе свою часть – не рассчитывай на это. И вообще ни на что не рассчитывай. Я не твоя и никогда твоей не была.
***
Злость не отпускала всю дорогу до дома. Так вот, значит, как?! Один решил, что имеет на меня какие-то права, второй – что может размахивать кулаками, тыча мне в нос фиктивным браком!
– Как будто я им девочка какая-то, – процедила с досадой, идя к остановке.
В метро спускаться не хотелось, на такси ехать тоже. Автобус приехал уже через несколько минут. Абсолютно пустой, словно персонально для меня. Забившись в угол сиденья в середине салона, я уставилась в окно. Мелкий в животе успокоился, но глаза стало жечь злыми слезами.
Один мужчина мне изменил, другой… Другой выстроил между нами ледяную стену без окон и дверей.
Конечная остановка находилась минутах в пятнадцати от дома Азарова. На ней я и вышла. Было уже темно, постепенно зажигались фонари. Миша сказал, что водитель заберёт Дашу сам и привезёт к нему на работу. Я не возразила, но что это не похоже на Азарова, подумала только сейчас. Пятилетняя девочка у него в офисе – разве такое возможно?
Сейчас и муж, и дочь были дома.
– У тебя есть брат и сестричка, – обратилась к малышу. Больше разговаривать было всё равно не с кем. Разве что со склонившей набок голову вороной на заборе. Но ворон я не любила с детства.
Проходя мимо кондитерской, хотела купить что-нибудь к чаю. Передумала. Хорошо придумал – груша. А я ведь поверила. Нет, всё-таки я не дура – овца самая настоящая. Влюблённая, с бьющимся сердечком. Прямо как в старой песенке.
***
В квартире было светло и пахло молоком. Но навстречу мне никто не вышел. Я нарочито громко положила на тумбу ключи. Подождала. Единственной, кто появился в коридоре, оказалась Дымка.
Миша сидел за столом у себя в кабинете и изучал что-то на экране ноутбука.
– Зачем ты ездил к Антону? – спросила, войдя.
Азаров щёлкнул мышкой, набрал что-то на клавиатуре, щёлкнул ещё раз и поднял голову.
– Нужно было с ним кое-что обсудить, – ответил он и опять уставился в монитор. Опять принялся за работу. Или чёрт знает, что он там делал! Я была слишком сердита, чтобы меня это заботило.
– И как, обсудил?
– Да.
На сей раз он даже оторваться от компьютера не соизволил.
Подошла, рывком отобрала у него мышку и с яростью швырнула об пол.
– Хватит, Азаров! Я видела, как ты с ним разговаривал. Отличный диалог! Что всё это значит? С чего ты вдруг решил кулаками махать?
Его отстранённость и сдержанность доводили до трясучки. Меня колотило, а он сидел и молчал. Как будто я ему цирковая собачка!
– Зачем ты с ним дрался?! – Ударила ладонью по столу. Бумаги полетели в сторону. Я смахнула оставшиеся.
– Успокойся и перестань истерить.
– Я истерю! – Меня затрясло сильнее. Взяв первый попавшийся лист, я разорвала его надвое. За ним ещё один.
– Есения…
– Если ты не будешь мне отвечать, я всё тут разгромлю, Азаров. Мне надоело, что ты относишься ко мне, как непонятно к кому! Игнорировать ты меня не будешь, понял?!
Видимо, понял. По крайней мере, он встал и, обогнув стол, взял меня за локти.
– Если ты не прекратишь…
– Не прекращу!
Я резко высвободилась.
– Не нравятся тебе мои истерики?! Мне тоже много чего не нравится! И больше всего то, что ты определиться не можешь!! Что это значит?! Какого дьявола ты лезешь в мою жизнь?!
– Твоя жизнь принадлежит мне.
– Что?
Я чуть не поперхнулась собственной злостью. Что он о себе возомнил?! На мгновение внутри воцарился штиль, а в следующую секунду ярость вырвалась настоящей бурей.
– С какого лешего моя жизнь принадлежит тебе?! Ты сам говоришь, что у нас фиктивный брак! Что я никто и звать меня никак, что…
Живот потянуло резко и сильно, тошнота подступила так внезапно, что рот наполнился слюной.
– Как бы там ни было, ты – моя жена. Какой у нас брак, знаем только…
Его голос стал далёким. Я перестала разбирать слова, сосредоточилась на себе, но слышала голос. Жёсткий, похожий на металлические прутья. Вдох-выдох, вдох-выдох. Но это не помогало.
Прикрыв рот рукой, я бросилась прочь из кабинета. Голова кружилась, от слабости выступила испарина. Упала на колени перед унитазом, и меня сразу же вывернуло. Потом снова. Живот не отпускало, а из глаз катились слёзы. Сердце стучало в висках, руки тряслись. Приказала себе успокоиться, дышать размеренно, но это не помогло.
– Сеня…
Я замотала головой, борясь с новым приступом. На спину опустилась тяжёлая ладонь. Миша собрал мои волосы в руку, убрал с лица. Желудок скрутило, вслед за спазмом я закашлялась и закрыла глаза. Надо просто дышать, вот и всё. Вдох-выдох, вдох-выдох…
– Кажется, всё, – выдавила я и попыталась подняться, но сил не осталось.
Молча Миша подал мне салфетки и, когда я вытерла рот, сам поставил на ноги, будто я ничего не весила. Глаза его были тёмными, а взгляд мрачным. Я положила ладонь на живот. Сердце успокаивалось, стоящий в ушах гул стихал. Снова сверху вниз, но другой взгляд и другие глаза. И то самое ощущение, что я – маленькая и неразумная, а он – сильный, надёжный, способный защитить.