Не любите меня! Господа!
Шрифт:
— Возвращаемся! Обедать пора. — Кемса потянула Юлию за руку, — будем тебя откармливать как барашка.
Юлия послушно поплелась за Кемсой. Еще один день в ожидании Турлова прошел безрезультатно. Даже Кемса беспокоилась — дед никогда так надолго не покидал дом. Еще одна ночь, полная мучительных снов и новых надежд. Юлии снился Илья, плывущий к ней через Терек. Юлия кричала ему что было сил:
— Илья! Не смей, вернись, слышишь, не смей!!!
Волны били его о камин, Течение сносило все ниже и ниже, вдруг воронка водоворота подбросила его к верху
— Илья!
Юлия села на постели. В окно ласково светило солнце. Она вытерла со лба холодный пот, — слава богу, это был только сон. Она прислушалась — с мужской половины доносились голоса. Совсем знакомый голос гудел, отвечая на вопросы другого. Юлия быстро накинула платье и повязала косынкой волосы. Пройдя к мужской половине, она не поверила своим ушам. Хасав беседовал с…
— Отец!
Она помнила, что на мужской половине женщин быть не должно и остановилась в двух шагах от входа в комнату.
— А вот и моя беглянка. — Деменев, грозно хмурясь, повернулся к дочери,-
Юленька, доколе я буду маяться по твоей милости? Хоть одевайся в рубище и посыпай голову пеплом — надо же такого чертенка вырастить. Чего тебе дома не сиделось?!
— Прости, отец, прости, об этом потом. Я так рада, что ты приехал.
Деменев вышел и обнял дочь.
— Ты так осунулась, и животик, смотри, уже прямо заметен. — он обернулся к Турлову, который с сердечной улыбкой наблюдал за встречей отца с дочерью. — Спасибо тебе, Хасав. Спасибо за дочку.
— Да что ты, Григорий, когда я вас встретил, я был рад этой случайности. Ребенок не должен быть далеко от своей семьи, тем боле в беде. Твоя дочь похожа на мою.
— Я это заметил, когда был в Петербурге, твоя дочь командовала своим муженьком, как полковник.
— Отец, вы выяснили что-нибудь об Илье? — Юлия с тревогой и надеждой вглядывалась в лица то одного, то другого
— Пока мало. Четверых похитили во время перехода. Троих, убитых нашли на горной дороге один за другим в течение прошлого месяца. Ильи среди них нет. Пока я говорил только с четырьмя устазами, их люди не занимались вылазками, и не похищали людей, в этом они мне поклялись, осталось еще шестнадцать тейпов.
— Боже! — Юлия опустилась на скамью и закрыла лицо руками, — это невероятно.
— Да. Двенадцать из этого списка можно исключить, они слишком малочисленны и очень далеко в горах. Таким образом — осталось еще четыре. После недолгого отдыха мы отправимся вместе с твоим отцом. Его не убили пока — это хорошо. Если сразу не убили, значит, будет жить еще какое-то время.
Деменев кашлянул и продолжил:
— Мы думаем, что его спасло то, что он доктор.
— Значит надо проверить, не болел ли кто и не нуждался ли в лечении, Юлия радостно подхватила эту мысль, — надо спросить у тех, остальных.
— Спросим, дочка, — Устаз подошел и погладил её по голове, — обязательно спросим.
— И еще, там, за рекой! В соседнем селении появился чужой человек крепкий и темноволосый. Мне Кемса сказала… — Юлия запнулась на половине фразы, выдавать Кемсу ей до конца не хотелось.
К счастью на этот факт Хасав, видимо, не обратил большого внимания. Он повернулся к Деменеву и стал с ним обсуждать детали поездки.
Юлия вышла на крыльцо. Последние теплые осенние деньки. Солнышко еще пригревает, но уже не так сильно…
— Доброго здоровья, Юлия Григорьевна!
Юлия обернулась: широко улыбаясь на неё смотрел Руслан. Обрадованная его появлением она кинулась и обняла его:
— Руслан, как ты здесь?!
— Я проводник у твоего отца.
— А еще он теперь твой охранник и провожатый. — Деменев вырос из-за спины у Юлии, — и будет сопровождать тебя с твоей новой подругой, не все же тебе в четырех стенах сидеть.
— Отец, опять ты за свое!
— Так мне будет спокойнее.
— Ну как знаешь.
Еще четыре дня до отъезда отца и Хасава Юлия провела в тоскливом ожидании. Изредка она в сопровождении Кемсы и Руслана выходила к берегу Терека, ожидая, не появится ли тот темноволосый незнакомец. Берега Терека, поросшие облетевшим кустарником, были пусты. Дымок вился из-за противоположной скалы. Там было селение, и, возможно, её Илья был там. Юлия с надеждой проводила в дорогу отца и Турлова. Начались самые волнительные дни. Кемса была менее болтлива, чем обычно, и краснела как рак при каждом появлении Руслана. Тот тоже смущался в её присутствии и старался как-то поближе держаться к Юлии, хотя не упускал случая то помочь Кемсе донести воду, то подать руку при крутом горном спуске. Юлия веселилась, глядя на эти невинные ухаживания, особенно на то, как старательно Кемса накрывала на стол и как старалась разнообразить блюда к обеду и ужину, когда появлялся Руслан, подкладывая ему самые вкусные кусочки.
— Кемса тебе нравится? — Юлия улучшив момент, когда её не было рядом, спросила у Руслана на прямую, — Ну признавайся!
— Я мечтал, что встречу женщину, такую как ты…
— Это, друг мой, тяжелая ноша, а с такой как Кемса — ты был бы как у Христа за пазухой.
— Она очень добрая. Она мне нравится, но, пожалуй не так как ты…
— Ой, Руслан, — Юлия расхохоталась, — не влюбляйся в меня, предупреждаю, — она внезапно посерьезнела, — это всех моих мужчин доводило до беды, а кого и до смерти. На мне проклятье…
— Не верю я в проклятья, Юлия Григорьевна, а влюбляться в тебя нет никакого резона, — вон как ты мужа любишь, где уж мне…
— Люблю… А знаешь, что самое страшное! Я всю жизнь думала, что люблю совсем другого человека, душа моя страдала по нему и днем и ночью, а вот его, Илью, хорошего, такого родного не понимала что люблю по настоящему. И еще страшнее, что я никогда не говорила ему, что люблю…
— Он найдется! Обязательно найдется, Я в это верю.
— А ты все-таки присмотрись к Кемсе, ты ей очень нравишься, и она очень хочет иметь семью.