Не от мира сего
Шрифт:
Поднявшись вверх по течению реки, он разделся донага, уложив в кожаный мешок всю свою одежду вместе с инструментом. Теперь важно было погрузиться в воду так, чтобы его не было видно. Трубка из стебля старого лопуха была не в счет. Она как раз должна была быть все время на виду, кто на нее, одинокую, внимание обратит? Плывет себе стоймя и плывет.
Одна стена острога тянулась вдоль берега реки, но не она представляла цель купания в холодной весенней воде. Дело в том, что к ней как раз и примыкала стена, бывшая самой короткой. Лихая неправильная семиугольная форма всего строения подразумевала разные по своей длине стороны. Зачем Соловью понадобилось так экспериментировать?
Сампса
Когда же он добрался, наконец, до самой магической цифры, заранее определенной вычислениями, то позволил себе зацепиться ногами за дно и осторожно поднять голову: так и вышло — он подплыл к стене, практически в мертвой смотровой зоне, и теперь течение отчаянно пыталось тащить его дальше. Вообще-то со стены его легко можно было рассмотреть, но кто же из часовых пялится в реку? Если изначально подразумевалось по семь человек, чтобы обозревать каждый свой сектор со своей башенки, то потом их количество сократилось до одного, который поместил себя в самой высокой дворовой постройке. Той, откуда постоянно кто-то орал нечто нечленораздельное. Да и маленькие, чисто декоративные угловые башни — суки, как их прозвали, не позволяли сторожам заниматься непосредственно сторожением. Им приходилось контролировать себя, чтобы ненароком не вывалиться.
Словом, охранник смотрел на прилегающую дорогу, что было гораздо интереснее, или смотрел сны — без разницы. Сампса вылез к стене сам, да еще и выволок с собой дрын, никого не потревожив. Разве что хариусов, которые начали, было, примеряться, как бы кусить кое-что, что просто напрашивалось, чтобы вонзить в это кое-что свои мелкие острые зубы.
Суоми на полусогнутых прокрался к стене, дрожа всем своим телом. Со стороны он, наверно, мог показаться настолько синей пьянью, что цвет кожи должен был восприниматься буквально. И на что только зарились в воде вредные хищные рыбины!
Как и предполагалось, появление чужака у самой маленькой стены цитадели не вызвало никаких возражений, как со стороны охранников, так и со стороны прочих заинтересованных лиц. Сампса дрожал, как осиновый лист, не сразу справившись с узлом кожаного мешка. Зато потом, облачившись в сухое и теплое белье, он моментально вспотел. Но времени прислушиваться к термическому режиму своего организма не было.
Он вытащил из запасника ручной, даже можно сказать — кистевой, коловорот, похожий на штопор для винных бутылок в прогрессивной Европе. Сделанный по специальному заказу, он наиболее соответствовал для проделывания дырок в деревянных поверхностях. Например — в венце крепостной стены. Примерившись, Сампса сначала установил дрын так, чтобы он упирался в верхний венец над тем, с которым он намеривался слегка поработать. К этому делу он подошел очень тщательно, убедившись, что деревянный кол надежно уперт в землю и в случае чего не съедет в сторону.
Ну а потом принялся делать дырки — одна к одной — в самом куске короткого бревна, составляющего стык стен, или, как иногда называют — замок. Коловорот издавал звук жука-точильщика, но дятлы, в данном случае — Соловьиные прихвостни, на него не слетелись. У них были другие дела, более важные.
Кто-то кого-то бил, судя по смачным ударам и сопровождаемым им возгласам. Один крик — жесткий и довольный, на выдохе. Другой — тоже на выдохе, но непроизвольный и полный страдания. Там, внутри, эта экзекуция нисколько не маскировалась, наоборот, разворачивалась во всю слуховую гамму. Стало быть — дело привычное и поощряемое.
Сампса крутил свой штопор, меняя руки, аккуратным дыркам вполне могли позавидовать дятлы. Наконец, наступил момент, когда вся длинная стена разом издала звук, сравнимый с треском дерева на морозе. Так случается, если улежавшиеся в одном положении бревна, вдруг, подаются вниз, все скопом. Но дрын, достаточно мощный, чтобы выдержать на себе немалый вес, не подвел, не согнулся и не сломался, только застонал.
Теперь дело было за малым: насверлить, ослабляя крепость венцов, еще дыр, и присовокупить к ним несколько соединенных между собою крючьев. Далее, установив заранее подготовленный рычаг, можно одним мощным рывком развалить полстены, не забывая при этом возносить похвалу строительному гению Соловья — если бы все стены были одинаковой длины, то провести подобную манипуляцию было бы донельзя затруднительно.
Сампса со всеми приготовлениями справился как раз вовремя: день катился к вечеру, народ набирался бражкой и готовился к самому важному событию: ко сну. Теперь дело было за Илейко.
Ну а тот, дождавшись, когда какой-то выродок прокричит дежурное "А", и самый круглый в мире Соловей усядется в свое кресло, настроил свою катапульту, бьющую короткими мощными арбалетными болтами. Первый выстрел запланировано ушел в перелет. Прошелестел где-то над головами находящихся на вышке, те даже понять ничего не смогли. Илейко чуть скорректировал положение своей установки по горизонтали, отметив при этом угол ее наклона.
Второй выстрел также планомерно ушел в недолет, воткнувшись в крепостную стену. Глухой удар тоже был проигнорирован, потому как опять не понят никем. Еще небольшая коррекция, соотношение углов наклона с местами, куда болты воткнулись, так называемая вилка. Третий выстрел будет в цель.
Илейко мысленно передал себе привет на тот случай, если все сложится как-то неудачно, и запулил третью стрелу. Вот ее заметили все. Еще бы не заметить: она возникла из ниоткуда и воткнулась аккуратно в столб, поддерживающий легкую крышу из дранки. Да не просто воткнулась, а пробила его, отщепив огромный кусок дерева. Полученная щепка запела свою боевую песнь "Фффу" и неуловимым для окружающих движением вошла в соприкосновение с правым глазом удивленного не меньше всех прочих Соловья.
Что сказал при этом разбойник — осталось невыясненным: Илейко в скором темпе вытаскивал из запаленного костра болты и всаживал их, горящих, в белый свет, как в копеечку. Перед этим он, правда, снова уменьшил угол обстрела, чтобы пламя вместе со стрелами не пропало втуне, а перекинулось, положим, на ближайшую крепостную стену или соседствующую с ней постройку.
В самый разгар азартной стрельбы Илейко мимоходом отметил про себя, что пожар случился, пожар обнаружен, и пожар будет тушиться. А также, траектории полета огненных стрел вычислены, поэтому скоро сюда прибегут свободные от огнеборчества люди и разорвут на кусочки изловленных стрелков. Вот этого дожидаться было совсем необязательно, поэтому, исчерпав весь запас болтов, Илейко побежал к главным воротам крепости. Весьма вероятно, что именно оттуда побегут стражники, а не спрыгнут, положим, со стен.