Не склонив головы
Шрифт:
— У меня все.
— Вы молодец, Хюбнер, — неожиданно похвалил научного сотрудника центральной лаборатории скупой на похвалы оберштурмбанфюрер.
…Через несколько минут Герберт Хюбнер уже ехал из Берлина на завод.
Объект номер двести восемь был расположен в небольшом перелеске, в двухстах километрах от линии фронта. Б штабе авиационного корпуса о нем были осведомлены всего несколько высших офицеров. Но и они знали немного, знали из тех секретных приказов, которые адресовались непосредственно им и предписывали обеспечить охрану объекта с воздуха.
Недавно командир корпуса — генерал летал в
Сразу же по возвращении в корпус генерал вызвал к себе командира зенитно-артиллерийской части, приданной соединению, и лично проинструктировал его в отношении мер по охране объекта двести восемь.
После этого генерал был уверен, что если русские бомбардировщики и прорвутся через линию фронта, то они все равно не дойдут до цели.
…По наземному командному пункту наведения самолетов-перехватчиков дежурным офицером был лейтенант Фишер. Спокойный день сменила такая же тихая ночь. Однако лейтенант Фишер не особенно доверял этому спокойствию. Когда немцам приходилось иметь дело с русскими, всегда следовало ожидать каких угодно неприятных сюрпризов…
Фишер никогда не был уверен, что к утру дежурство закончится вполне благополучно, — такая у него служба… Лейтенант посмотрел на часы и зашел в аппаратную отдать необходимые распоряжения пожилому ефрейтору-оператору, сидящему перед небольшим экраном индикатора с наушниками. Лейтенант хотел позвать ефрейтора и потянул было руку к его плечу, но рука офицера так и осталась висеть в воздухе. Фишер заметил, что оператор внимательно всматривается в экран, и тотчас определил — «прощупывается» какая-то дальняя и очень слабая черточка — цель. Она вспыхивает трепещущей световой полоской — сомнений быть не могло — в зоне обнаруживания появился самолет. Отметка узкая, спокойная. Вот она вдруг пошла вправо — цель удаляется. Но уже известно: это самолет чужой, самолет русских, он не посылает ответных кодированных сигналов «я свой».
По напряжению, с каким оператор регулирует аппаратуру и всматривается в светлую отметку, можно понять — оператор настороже. Лейтенант тоже хорошо «читает» экран, он уже знает: отметка большая — это не истребитель, а бомбардировщик-одиночка.
Не прошло и двух-трех секунд, объявлена тревога.
Лейтенант Фишер уже за пультом наведения. На панели расположены всевозможные переключатели, кнопки, разноцветные сигнальные лампочки, световые надписи. Фишер торопливо поворачивает один из переключателей — он соединен со штабом. И через минуту дежуривший на старте ночной истребитель-перехватчик взмывает в темноту ночи. Он ушел в зону возможной встречи с русским самолетом.
На командном пункте наведения тихо. Слышно лишь гудение включенной станции, да планшетист-регистратор, такой же, как оператор — пожилой ефрейтор, зашелестел новым бланком с картой зоны, прилежащей к станции КПН [4] . Планшетист в полной готовности! Он может каждую секунду начать наносить на планшет отметки азимута, дальности, высоты. Планшетист не имеет права запоздать ни на минуту. Его отметки послужат Фишеру сигналом для необходимых
4
КПН — командный пункт наведения.
Но что такое?.. Светящаяся отметка на экране индикатора пропала. В чем дело? Не мог же самолет повернуть с курса в сторону — он летел к определенной цели — к объекту двести восемь! В этом нет никаких сомнений. И вдруг самолет исчез. Напряжение на КПН растет. Но вот на экране снова появилась светлая черточка. Немецкий специалист вздыхает с облегчением, однако не прошло и секунды, как светлая черточка исчезает в помехах. Оператор сосредоточен до предела — сейчас все зависит от него. Он умело регулирует яркость изображения, меняет фокусировку… усиление… Постепенно очищаясь от пелены шумов, — все заметнее становится след приближающегося самолета русских. Лицо ефрейтора чуть побледнело, в нем виден азарт охотника, он отрывисто передает координаты цели:
— Азимут 323… Дальность 85… Высота 3500…
Ефрейтор-планшетист подхватывает цифры, и вот уже на бланке появляется и растет цветная линия — путь обнаруженного русского самолета. Но русский летчик, видимо, опытный ас, он все время меняет курс. Вот цветная линия, выходящая из-под карандаша планшетиста, направляется в сторону поля. Вдруг — метнулась куда-то в противоположном направлении. Секунда-две… линия снова пошла в направлении объекта двести восемь. Опасность! Медлить нельзя! Лейтенант Фишер резко командует в микрофон, командует своему летчику, и цветная линия, уже другая, изгибаясь узенькой полоской, послушно и уверенно направляется туда, где в зигзагах двигается первая линия…
Еще много километров отделяют одну линию от другой, но Фишер заранее торжествует — русскому летчику не уйти! Фишер знает, русский летчик, опасаться может в чужом воздухе многого… Но не новейших средств радиолокационного опознания. Русский разведчик летал здесь прошлой ночью, но кроме лучей прожектора и зениток, его ничто не потревожило. Пусть зенитки и прожекторы действуют и сейчас, как обычно… Русский летчик не почувствует никаких изменений в разведанном районе. Он не будет знать, какое грозное оружие поймало его в ночном небе…
Пора. Фишер связывается по телефону со штабом ПВО, передает условный сигнал — прекратить зенитный огонь в зоне, куда устремился истребитель-перехватчик. Напряжение возрастает. Русский летчик живет последние секунды… Цветная линия, оставляемая самолетом-перехватчиком, почти рядом с линией русского самолета.
Фишер быстро поворачивает переключатель, условным кодом-цифрой передает своему истребителю:
— Седьмой, слышите меня? Цель перед вами, выходите в атаку…
Еще секунда-две… на экране наземной станции светящиеся отметки уже начинают сливаться в одну… Что сейчас происходит на расстоянии нескольких десятков километров от станции?
Фишер уверен, что немецкий летчик нажал на гашетку вовремя…
У немецких асов крепкие нервы и дьявольская выдержка… Но почему не вспыхнул русский бомбардировщик?..
И вдруг лейтенант Фишер увидел на экране: пульсирующий импульс, только что бывший единственным, раскололся на два. Ясно, бомбардировщик и истребитель-перехватчик, только что встретившиеся на пересекающих курсах, быстро расходятся в стороны. Фишер вытер холодный пот, выступивший на лбу, он понял — цель потеряна! И тут же слышит, как кричит ему перехватчик: