Не страшись любви
Шрифт:
— Что ж, Лидия, я слышала, что ты много лет работала у моей дочери, — сказала она.
Лидия нерешительно взглянула на нее.
— Э-э… да, леди Грейс. — На какой-то момент она испугалась: а вдруг старая леди не знает, что Фрэнки умерла?
— Тебе нравится работать там? — спросила Грейс, взяв свою чашку и сделав маленький глоток.
— О да, леди Грейс, — с живостью сказала Лидия. — Харриет такая добрая.
Грейс Пауэлл нахмурилась. Поняв, что она сказала или сделала что-то не так, Лидия вся сжалась.
— Знаешь, Лидия, я чувствую определенную ответственность за тебя. — Девушка, вздрогнув, уставилась на нее, открыв от удивления рот. — В старые времена мы беспокоились о людях, которые работали у нас. Видишь ли, они полагались на нас. Поэтому я была рада услышать, что ты все еще работаешь на нашу семью.
Лидия моргнула.
— О… э-э… благодарю вас, — сказала она заикаясь.
— Вот почему я хочу, чтобы ты… сообщала мне о том, что происходит в доме моей дочери. Ты ведь не против, Лидия? — Грейс заставила себя улыбнуться. — Видишь ли, после ее смерти я чувствую, что должна держать руку на пульсе, быть уверенной в том, что… все идет хорошо.
Лидия просияла. Вот, оказывается, в чем дело. Старая гусыня волнуется, что Харриет одна не справляется.
— О, не беспокойтесь, ваше сиятельство, — радостно сказала Лидия.
— Прекрасно. Но тем не менее я хотела бы знать, что там происходит, — настаивала Грейс. — Здесь, в Пауэлл-Хаусе, я чувствую себя такой изолированной. Ты будешь мне звонить или писать и сообщать, что там происходит?
Лидия улыбнулась. Бедная старушка. Как она, видимо, одинока.
— Конечно, леди Грейс.
— Можешь сообщать мне обо всем, что происходит в… «Уиндраш-Шеллоуз». Есть ли у тебя какие-то проблемы с персоналом, имена наиболее важных гостей и так далее. Даже то, что просто происходит изо дня в день. Мне это будет страшно интересно.
Лидия счастливо улыбнулась, откусила пирожное и кивнула:
— Конечно, леди Грейс, обещаю вам.
Грейс удовлетворенно кивнула. Имея в стане врагов своего человека, ей будет легче вставлять спицы в колеса Харриет Дженсен. Теперь ей остается лишь ждать подходящего момента.
— Еще чашечку чаю, Лидия?
Джеймс Ларнер приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Этот нелепый автобус уехал в Уорик-Кастл час назад. Как он и думал, Бретт Карвер находился в нем. Куда бы ни отправлялась Ванни Макаллен, он следовал за ней. В этом Джеймс был уверен.
Отлично. Горничные убирают комнаты. Это означает, что комнату Бретта Карвера этажом выше скорее всего уже убрали.
В его руках был большой коричневый конверт. Прижимая его к себе, он, никем не замеченный, поднялся на третий этаж и остановился, чтобы убедиться, что вокруг все тихо. Как он и думал, несколько дверей были открыты, и из них доносились голоса девушек, меняющих простыни и вытирающих пыль.
Джеймс узнал внизу, что Бретт занимает комнату под номером восемнадцать. Повернув, ручку, он открыл дверь и проскользнул внутрь.
Постель уже перестелили, все сияло чистотой, в комнате приятно пахло лавандой. Он быстро огляделся, решая, куда спрятать конверт. В нем были подложные документы, которые ему по его просьбе передал байкер.
Подойдя к комоду, он один за другим открыл все ящики и наконец добрался до последнего, в котором лежали всего лишь несколько нераспакованных пакетов с рубашками. Джеймс улыбнулся. Вряд ли Бретт Карвер скоро откроет его. Он осторожно положил внутрь конверт. Бомба замедленного действия. Она взорвется, когда будет нужно, и уничтожит Бретта. Это был очень похожий на настоящий договор, «составленный и подписанный» Бреттом Карвером. Его условия просты: в том случае, если Бретт Карвер и Ванни Макаллен разводятся, она получает очень щедрый куш, а он — бесценные акции компании «Макаллен», которые достаются ей по наследству в случае их брака.
Он очень тщательно все обдумал. Упоминание о крупной сумме, полученной ею, придавало документу вид подлинного. Бретт Карвер был известен как человек абсолютной честности. И этот контракт убедил бы любого, что все, что ему нужно, — это акции. О, Ванни Макаллен без труда поверит, что он сам составил его. Усмехнувшись, Джеймс отступил к двери. Убедившись, что в коридоре никого нет, он выскользнул из комнаты и, весело насвистывая, пошел к себе в номер. Остается лишь сделать так, чтобы Ванни Макаллен этот конверт обнаружила. Конечно, человеку с его способностями нетрудно будет это организовать.
Харриет вошла в комнату, где подавали чай. По радио передавали ее любимое произведение Рахманинова.
Сегодня она пришла рано. Официант суетился около немногочисленных посетителей. Харриет посмотрела на часы. Только десять минут четвертого. Она уже собиралась уходить, но вдруг заметила, как рядом что-то сверкнуло. Повернув немного голову, она увидела, как большая сильная рука с дорогими золотыми часами, блеснувшими под безупречно белыми манжетами, взяв хрупкую фарфоровую чашечку, скрылась из поля ее зрения за большой голубой вазой.
Она и сама не знала, почему обошла вазу, чтобы посмотреть, кто это. И почему-то совершенно не удивилась, встретившись со взглядом темных ироничных глаз на красивом лице.
— Чудная комната, — вкрадчиво проговорил Джайлз. — Она мне всегда нравилась. Мальчиком я притаскивал сюда улиток и устраивал между ними гонки. Фрэнки и я делали ставки. Когда Фрэнки проигрывала, она всегда платила, а когда проигрывал я, она не брала у меня деньги. Такой она была во всем.
Харриет вдруг, как наяву, увидела Фрэнки, лежавшую на полу и наблюдавшую за улитками и возбужденным лицом племянника, и не могла сдержать улыбки. Действительно, это было так на нее похоже.
Джайлза эта ласковая улыбка сбила с толку, и он вдруг понял, что она не притворяется.
— Вы действительно любили Фрэнки? — спросил он почти шепотом.
Харриет, посмотрев в его удивленные глаза, горько засмеялась.
— Мне жаль разочаровывать вас, Джайлз, но это действительно так. А почему вы все еще здесь? — добавила она резко.
Джайлз пожал плечами:
— А почему бы и нет? Я забронировал номер на две недели, и, как я понимаю, вечерний чай входит в программу.