Не страшись любви
Шрифт:
— В чем дело? — мягко спросил он, взяв из ее несопротивляющихся пальцев бумаги. Наклонившись, он быстро просмотрел их.
Ванни напряженно смотрела на него, стараясь изо всех сил уловить выражение его лица. Удивление, потом гнев. Конечно же, он сердится, потому что она нашла это. Что он замыслил? Сделать предложение, а затем накануне свадьбы бросить эти документы ей на колени? И почему она не испытывает даже чувства гнева? Почему ей хочется протянуть руку и погладить его волосы? Хочется почувствовать ласку его серых глаз. Хочется, чтобы он касался ее…
Она
— Ванни, — сказал он. — Я никогда раньше этого не видел. И не я составлял этот документ. Это не моя подпись. Я отправлю ее на экспертизу и докажу тебе, что она подделана.
Ванни покачала головой. Какое это имеет значение? «О, Бретт, — думала она с отчаянием, — если бы я могла отдать тебе эти акции просто так, я бы это сделала. Мне они не нужны. И никогда не были нужны. Я так люблю тебя, что подарила бы тебе луну. То, что ты должен на мне жениться ради этих акций, — трагедия для нас обоих. И я никогда на это не пойду».
— Ванни? Она моргнула.
— Что?
— Ты ведь знаешь, кто стоит за всем этим. Не так ли? — возмущенно сказал Бретт, размахивая листом бумаги. — Джеймс Ларнер.
Ванни кивнула. Но она не верила ему по-настоящему.
— Подумай, Ванни, — сказал Бретт, так сжав ее руки в своих, что ей стало больно. — Я немедленно приехал сюда, как только узнал, что ты в Англии. Когда бы я мог подготовить этот контракт? — Голос его дрожал.
Ванни улыбнулась. Бедный Бретт. Он, должно быть, думает, что она не понимает, что эти бумаги у него заготовлены давным-давно и только ждали своего часа. А вообще это не важно… «В конце концов, из них ясно, на что готова любящая женщина, и это правда, — устало подумала Ванни. — Эта женщина может простить все».
А она действительно его любит. Он нужен ей. Она хочет его… А почему бы ей и не заполучить его — начал нашептывать внутренний голос. Она не замужем, ей больше двадцати одного года. Действительно, почему бы нет? На этот раз она не стала противиться желанию коснуться его, потому что ей казалось, что она умрет, если не позволит себе сделать это.
Его волосы были еще теплыми от солнца. Она нежно перебирала их. Щеки чуть колючими — ему нужно побриться. Ей казалось, что она заново изучает его лицо — чувством, а не зрением. Бретт замер, все в нем напряг лось. Ее пальцы казались ему бархатными. Он закрыл глаза, губы его раскрылись, когда она взяла его лицо в свои ладони.
— О, Бретт, — прошептала она. — Как я хочу, чтобы… чтобы ты любил меня так, как я люблю тебя. — Нет. Даже не так. На протяжении веков женщины любили и любят сильнее мужчин. Ей всего лишь хочется, чтобы он хотел ее больше, чем эти самые акции.
Бретт открыл глаза.
— Что, Ванни? — выдохнул он ее имя. — Что ты хочешь?.. — Он так долго ждал этого момента. Ждал так страстно, чтобы Ванни по собственной воле прикоснулась к нему. Чтобы она смотрела на него так, как смотрит сейчас. С любовью. Он бы все отдал за это…
— Займись со мной любовью, Бретт, — просто сказала Ванни.
Он шумно выдохнул воздух, и пока до его сознания доходил смысл сказанного ею, тело его уже отреагировало на ее слова. Он толкнул ее на кровать, лег на нее, слушая, как в его ушах звучат ее хрипловатые стоны. Торопливо и в то же время осторожно он расстегнул жемчужные пуговицы ее лимонно-желтого платья. Губы его двигались вслед за пальцами, целуя ее загорелое тело.
Ванни обхватила руками его голову. Из ее груди вырвался крик, когда он, сорвав с нее платье, прижался губами к ее пульсирующему соску. Тело ее выгибалось на кровати, темные волосы разметались по подушке. Она потянула его футболку, и он, послушно подняв руки над головой, помог ей снять ее. Ее пальцы касались темно-рыжих волос на его груди. Он испытывал невероятное наслаждение.
Пряжка от его ремня врезалась в ее тело. Она протянула руку, чтобы расстегнуть ее, чувствуя его горячую, возбужденную, пульсирующую плоть. Застонав, Бретт откинулся на кровать. Ванни, как тигрица, расстегнув пряжку, спустила с него джинсы и увидела первобытную бьющуюся мощь Бретта. Именно этого она и ожидала. Ноющая, требовательная пустота внутри ее жаждала, чтобы ее заполнили. Она вобрала его в себя, крича от боли, восторга, от жгучего удовольствия, пронзающего ее, уносящего туда, где она никогда не была… в небеса влюбленных.
Глава 11
Просматривая вечернюю почту, Харриет вздохнула. День был беспокойный, да и Ванни как-то странно выглядит. Она подняла голову, когда открылась дверь.
— Да, Лидия. У повара что-то случилось?
Лидия улыбнулась:
— Все в порядке, Харриет. Я просто пришла спросить, не хотите ли вы чашку чаю?
— Да благословит тебя Бог, — сказала Харриет и вновь принялась за почту.
Минуты через две появилась Ванни и устроилась на стуле напротив.
— Ты что-то выглядишь как смерть, — нахмурилась Харриет, и Ванни широко усмехнулась:
— Не беспокойся. У меня просто был трудный день. Вот и все.
Харриет понимающе кивнула.
— Да, время от времени такое случается, — согласилась она, подумав о Джайлзе Пауэлле. — О! — воскликнула она в тот момент, когда Лидия вошла с чашкой чаю. — Харриет читала аккуратно отпечатанное письмо и сокрушенно качала головой. — Только этого мне не хватало. Ежегодный визит санитарного врача в следующий четверг.
— Не беспокойтесь, — откликнулась Лидия. — У нас никогда не было проблем с инспекцией.
Харриет вздохнула:
— Все-таки лучше предупреди персонал, Лидия. Четверг плохой день. — Но на самом деле она не беспокоилась. Лидия права. Просто это еще одна головная боль, без которой она сейчас вполне могла бы обойтись…
Джеймс Ларнер взглянул на речку и сунул руки в карманы брюк. Приятное здесь у Харриет местечко. Нужно будет нанять кого-нибудь опытного, когда они уедут в Штаты. Джеймс не сомневался, что Харриет уедет вместе с ним.