Не страшись любви
Шрифт:
— Пошли, — сказала она. — Не будем откладывать этот разговор.
Усмехнувшись, Джайлз провел ее в дом.
— Я говорил с бабушкой, — сказал он, понизив голос, когда они, пройдя через холл, подошли к открытой двери симпатичной розовой комнаты. — Я рассказал ей про нас.
— Это наверняка потрясло ее, — прошептала Харриет.
— Ничего, смирится, — сказал Джайлз. Харриет эти слова не прибавили уверенности. — Вперед. Смелее.
Харриет прошла за Джайлзом в комнату. На стуле эпохи Людовика XІV сидела, выпрямившись и держа в руке трость, леди Пауэлл. Она улыбнулась Харриет.
— Добрый день, мисс Дженсен, — сказала она дипломатично бесстрастным голосом.
Когда Джайлз сказал ей сегодня утром, что эта особа придет к завтраку, Грейс сначала подумала, что у мальчика есть какой-то план. Но когда он добавил, что они были не правы в отношении Харриет Дженсен, что отель управляется ею умело и с любовью, что эта блондинка честная и трудолюбивая женщина, что он влюблен в нее, она, потеряв контроль над собой, чуть не ударила его палкой.
Она бы никогда не подумала, что Джайлз — Джайлз! — может быть так глуп. Разве мало ему урока, полученного от первой жены? Что он, с ума сошел? Влюбился еще в одну авантюристку! Она не допустит, чтобы это увлечение сбило с толку и ее.
Джайлз, хоть и удивился, был доволен, что бабушка так спокойно приняла его сообщение, и решил, что его опасения по поводу слабоумия не имеют под собой основания.
Горничная внесла чайный поднос, а Харриет тем временем отвечала на вежливые вопросы хозяйки: как у нее дела в отеле и что она думает по поводу новой моды. Но Харриет не верила, что та вдруг изменила свое отношение к ней, и все более нервничала.
И не напрасно.
Грейс думала о четверге и о том, что скажет санинспектор, обнаружив, что в «Уиндраш-Шеллоуз» есть крысы.
Харриет вымыла руки под холодной водой и посмотрела на себя в зеркало. Полчаса, проведенные с ее на удивление любезной бабушкой, вполне могли измучить любого. Она вышла из ванной и посмотрела на часы. Она отсутствовала меньше минуты. Харриет с любопытством оглянулась…
Открыв дверь напротив, она оказалась еще в одной гостиной. Дверь из нее вела еще в одну комнату. Она окаменела. Библиотека. Не успев даже подумать как следует, она проскользнула туда и закрыла за собой дверь, чувствуя себя ночным вором. Кругом были полки с книгами.
Она быстро нашла художественную литературу. Разыскать же букву «X» было делом одной минуты. Хемингуэй. «По ком звонит колокол». Она быстро сняла книгу с полки. Как и Фрэнки, она в ней ничего не нашла. Бросив еще один поспешный взгляд на часы (скоро ли Джайлз начнет искать ее?), она быстро взбежала по железной винтовой лестнице на верхний этаж. Раздел поэзии, как она и ожидала, — от Байрона, Шелли, Вордсворта до метафизика Джона Донна, поэтов военной поры и современных. Она проигнорировала их и бросилась к закрытым шкафам в конце комнаты. Здесь, без сомнения, находятся наиболее ценные первые издания. Наклонившись, она пыталась разобрать названия книг.
Они и здесь стояли в алфавитном порядке. И… вот! Еще один экземпляр романа Хемингуэя. Не надеясь, что шкаф не заперт, она все-таки потянула ручку. Дверца открылась. «Есть!» — воскликнула она, не расслышав, что за ее спиной открылась дверь.
Как она и думала, обеспокоенный ее отсутствием, Джайлз пошел ее искать. Он открыл дверь в библиотеку, чтобы просто посмотреть, нет ли ее там. Поэтому, когда он увидел, что она отодвигает стекло в шкафу с редкими и самыми дорогими книгами, то замер от удивления.
Харриет, не зная, что за ней наблюдают, очень осторожно вынула том Хемингуэя. Обложка слегка потрепалась, но в целом книга была в отличном состоянии, и она постаралась обращаться с ней как можно бережнее.
Джайлз стал бесшумно подниматься по винтовой лестнице. Бабушка, несомненно, тут же решит, что Харриет их грабит. Ерунда какая! Но что, черт побери, она тут делает?
Харриет осторожно поднесла книгу к окну и заглянула под верхнюю обложку. Ничего. Никаких сложенных пожелтевших листочков, никакого завещания или спрятанного сокровища. Она почувствовала себя глупо. Осторожно она перевернула книгу и потрясла ее. Может, дедушка спрятал завещание между страницами? Но на ковер ничего не упало.
— Что ты, черт возьми, делаешь?
Голос был мягким, но раздался прямо за ее спиной. Вздрогнув, Харриет чуть не выронила книгу и повернулась к нему. Лицо ее заливал румянец.
— Что? — прошептала она хрипло. — Джайлз… Взглянув на книгу в ее руке, Джайлз нахмурился.
— Э-э-э… Я поклонница Хемингуэя, — пролепетала она.
— Тебя ждут в комнате, — сказал, усмехнувшись, Джайлз. Харриет быстро поставила книгу на место.
— О'кей, ты поймал меня, — созналась она, надеясь, что по ее голосу он не догадается, как она себя чувствует. — Я просто хотела придумать предлог, чтобы не возвращаться.
Джайлз вздохнул:
— Гм. Может, ты и права. Не надо нам слишком испытывать ее терпение. Пойду скажу ей, что мы уезжаем.
Харриет, кивнув, задвинула стекло в шкафу.
Но, когда она повернулась, он все еще стоял там же.
— Я знаю, что с Грейс временами бывает… нелегко, — сказал он, взял ее за руку и, притянув к себе, нежно поцеловал. — Но она старая. Дай ей немного времени свыкнуться с этой мыслью.
Харриет в этот момент отдала бы ему все, о чем бы он ни попросил. Ее тело буквально замирало от его прикосновений. Она прерывисто вздохнула:
— Хорошо.
Пока он не ушел, Харриет и не вспомнила о завещании. Значит, оно исчезло. Наверняка это леди Грейс нашла его много лет тому назад и сожгла. Или это сделал Джайлз.
Нет. Только не Джайлз. Если бы он знал об этом или его бабушка рассказала ему, где дедушка его спрятал, то он сразу бы заподозрил неладное, обнаружив ее здесь, когда она держала в руках именно эту книгу. И чувство разочарования исчезло.
Джайлз не предавал ее. Похоже, он действительно ее любит. А это для нее важнее, чем дедушкины миллионы.