Не верь, не бойся, не проси… Записки надзирателя (сборник)
Шрифт:
– Слушай, командир, – раздраженно обратился к Новокрещенову Самохин, – я что-то не понял. Ты зачем нас сюда приводил? Насчет вызволения из плена сына Ирины Сергеевны перетолковать или Щукина, который и так на ладан дышал, укокошить?
– Мы вроде как к бандитскому пахану шли, а тут… – тоже засомневался Ванька. – Я, конечно, ежели надо, тоже кого угодно грохнуть могу, но этот сам готов был в любой миг копыта отбросить. Он бы не сегодня-завтра Богу душу отдал…
– Дьяволу! – окрысился Новокрещенов. – Дьяволу он бы душу отдал, а не Богу! Вы что, забыли, кого мы только
– Искать нас теперь по всему свету друганы его будут, – обреченно вздохнул Ванька. – Он ведь какой-никакой, а вор в законе был.
– Был, да весь вышел. Похоронят с помпой, памятник из черного итальянского мрамора отгрохают и забудут. Спидонос этот всем уже надоел. И если Федя Чкаловский с папашей его дружит, то и папаше… – поняв, что сболтнул лишнего, Новокрещенов прикусил язык.
Самохин закурил, жадно затянулся «Примой» так, что сигаретный огонек высветил его тяжелый взгляд, от которого невольно поежился Новокрещенов.
– Так, стало быть, все-таки Федька его заказал… – попыхиная во тьме дымком, проговорил отставной майор. – То-то ты, доктор, так вовремя Щукину рот пулей заткнул… Помог, так сказать, избавиться обществу от вредного элемента. И судя по всему абсолютно бескорыстно…
– Ну, не бескорыстно, да! – взорвался Новокрещенов. – Для вас же, дураков, старался! Мы эту тему еще… обсудим. В накладе не останетесь! По тысяче баксов для начала на брата даю!
– Для начала?! – притворно изумился Самохин. – А потом, значит, и больше? За такие-то деньжищи… Кого следующего-то замочим?
– Издеваешься? – взвился Новокрещенов. – Принципиального из себя строишь? Да ты посмотри, майор, вокруг. Все изменилось давно, все изменились! Только ты, как динозавр, со своей принципиальностью носишься.
– Все я, гражданин Новокрещенов, понять могу. Ты мне объясни только одно. Как со Славиком-то теперь быть?
– Да решим мы эту проблему, – досадливо махнул рукой бывший доктор. – Перед нами такие перспективы открываются! – и, смягчившись, предложил: – Ладно, мужики, кончаем ссориться. Что сделано, то сделано. Приглашаю всех в ресторан. Прямо сейчас. Загудим на всю ночь, по-людски. Там я вам, х-хе, и премию выдам!
Самохин щелчком отбросил окурок, канувший рубиновой искрой в пожухлой траве, сказал устало:
– Пора мне. И так я с вами, друзья, припозднился. Домой пойду.
– Да погоди, Андреич. – В голосе Новокрещенова засквозило отчаянье.– Куда ты? Сейчас тачку тормознем и поедем. Денег-то прорва! Хоть до Америки довезут!
– Не-е, – мотнул головой Самохин. – Режим дня у меня стариковский. Утро вечера мудреней. – И пошел по темной улочке к автобусной остановке.
– Товарищ майор! Я с вами… – услышал он. Оглянувшись, увидел Ваньку, который догонял его, стуча по колдобинам крепкими армейскими ботинками.
– Ну и пошли вы… чистоплюи! – донесся вслед голос Новокрещенова.– Хотел вас в люди вывести, так нет…
Самохин шагал, сосредоточенно глядя под ноги.
– Всего-то половина двенадцатого. Я уж думал – глубокая ночь. Значит, автобусы ходят еще…
Ванька пожал плечами:
– Да у меня деньги есть. Поймаем частника, чай довезет. Вам, товарищ майор, куда?
Самохин задумался на мгновенье, полез в карман, достал ключи от квартиры.
– На, езжай ко мне. Должен же ты где-то переночевать. А я позже подъеду. Мне тут… кое-какие вопросы решить надо.
– Спасибо, – покачал головой Ванька. – Раз так, то я попрощаюсь с вами. Пойду пивка где-нибудь выпью. Потом к кентам наведаюсь… Недалеко тут.
Самохин пожал Ванькину руку, поинтересовался:
– И куда ж ты теперь, солдат? Опять… в охранники?
– Не-е, – широко улыбнулся тот. – Еще погуляю с месячишко, а потом в Таджикистан завербуюсь. Там, говорят, в погранчасти контрактников набирают. Может, опять в Афган попаду. Где наша ни воевала, лишь бы не пропадала! – сказал и пошел, не оглядываясь, в сторону сияющих огнями киосков, круглосуточно торгующих пивом.
Самохин, ускорив шаг, добрался до ближайшего таксофона и, вставив специально припасенную для такого случая карточку, набрал нужный номер.
– Дежурный по РУБОПу? Мне нужен полковник Смолинский… Я знаю, что рабочий день кончился. Скажите, майор Самохин звонит. По срочному делу. Он в курсе… Спасибо, соединяйте. Жду.
Глава 22
Второй звонок по телефону-автомату Самохин сделал Федьке. Тот, поворчав по причине позднего времени, согласился-таки принять старого приятеля. Поймав такси, после четвертьчасовой гонки с водителем-лихачом по опустевшим ночным улицам отставной майор оказался возле заветного, тюремной архитектуры коттеджа, в котором обитал Федя Чкаловский.
Федька, не в пример прошлым посещениям, не вышел встречать припозднившегося гостя, принял его все в том же кабинете с необъятным столом, книгами и богатой коллекцией чая, расставленного в сотнях баночек и коробочек по высоким, под потолок, стеллажам. Сам принаряжен в черный, официальный костюм-тройку, будто не спать, а на торжественный прием собирался. Протянул небрежно Самохину руку, и тот, не обостряя до поры ситуацию, пожал ее, сел в указанное кресло, провалившись в него так, что оказался значительно ниже восседавшего напротив за столом Федьки, будто на коленях перед ним стоял.
– Ты еще, как бериевский следак, лампу мне в физиономию направь, – буркнул раздраженно Самохин и, пошарив в боковом кармане пиджака, вытянул оттуда жестяную коробочку с чаем. – На-ка вот. Для пополнения твоей коллекции.
Жестянку он подал, держа как-то небрежно, лишь прихватив двумя пальцами за ребристые края, но Федька не обратил на это внимания, лапнул привычной хватать все подряд пятерней, водрузил на нос очки, прочел по складам: «Ахмад» – и, удовлетворенно кивнув, поставил на ближайшую полку.