Не верьте цифрам!

Богл Джон

Кроме того, простая арифметика, показывающая критическую роль издержек инвестирования в формировании доходностей, указывает на то, что преимущества индексного инвестирования выходят далеко за рамки простого индексного фонда полного рынка акций или облигаций. Это подтолкнуло нас ко второму ломающему стереотипы изобретению, а затем – к третьему. Второе было сделано в области секторных фондов облигаций, когда в 1977 г. мы запустили первую серию фондов облигаций с установленными сроками погашения, включающую портфели краткосрочных, среднесрочных и долгосрочных облигаций. Хотя это может показаться не бог весть каким полетом творческой мысли – да

мы и не ставили перед собой такую задачу! – наша простая концепция совершила революцию в сфере секторных фондов облигаций, и вскоре практически вся отрасль переняла эту идею. Сегодня трехсегментный портфель облигаций является отраслевым стандартом.

Эта же простая арифметика стала ключом к третьему изобретению Vanguard, также быстро скопированному отраслью (разумеется, кроме низких издержек). В 1993 г., осознав (хотя и намного позже, чем следовало бы!), что чрезмерные налоговые издержки, характерные для активно управляемых фондов, оказывают столь же разрушительное воздействие на доходности вкладчиков, что и операционные расходы, комиссии за управление, нагрузки и издержки оборачиваемости портфеля, мы создали первую в отрасли серию фондов, нацеленных на минимизацию налоговых выплат: два фонда акций и сбалансированный фонд, которые реализовывали в основном пассивные индексно ориентированные стратегии и в последующие годы в полной мере отвечали нашим ожиданиям.

Следуя замечательному примеру Франклина, Vanguard делала свои изобретения публичным достоянием, не пытаясь извлечь из них выгоду только для себя. Мы не пытались запатентовать ни индексный фонд, ни трехсегментный фонд облигаций, ни фонд, созданный с целью минимизации налоговых выплат, ни любое другое наше изобретение. Мы видели свою миссию в том, чтобы идти «в авангарде», предлагая инвесторам спектр разумных альтернатив, и работать на благо общества, что и должно было стать фундаментом для конкурентного преимущества нашей компании.

Инвестиционная мудрость: Франклин – в XVIII в., Vanguard – в XX в.

Предпринимательство и изобретения Бенджамина Франклина, тесно переплетенные с его пониманием гражданской добродетели, часто затмевают его замечательные достижения и мудрость на инвестиционном поприще. Его принципы инвестирования настолько просты, что кажутся банальными и обычно остаются в тени других его великих свершений. Франклин понимал одно важнейшее правило, которое мы так безрассудно игнорируем в новую инвестиционную эру: простота побеждает сложность. Мало того, весь этот «бумагооборот» на фондовом рынке, о котором мы читаем в прессе (в одних только Соединенных Штатах ежедневно продается и покупается почти 4 млрд акций, примерно 1 трлн акций в год), – дело рук спекулянтов, пытающихся заработать краткосрочную прибыль, неизбежно сокращает общую прибыль, зарабатываемую всей совокупностью инвесторов на рынке.

Несмотря на то что инвестирования в акции и облигации в его сегодняшнем виде как такового в эпоху Франклина не существовало, его здравые рекомендации о сбережении и накоплении капитала устанавливают абсолютный стандарт для современных книг на тему инвестирования, большинство из которых предлагает сложные стратегии, обещающие помочь инвесторам «переиграть рынок», но неизменно не выполняющие это обещание. Да, я тоже много пишу об инвестировании, но в своих книгах стараюсь сосредоточиваться на самых простых принципах, определяющих инвестиционный успех. Примечательно, что мои идеи чрезвычайно близки принципам накопления Франклина, которые были сформулированы

им главным образом в его классическом памфлете «Путь к изобилию» (The Way to Wealth), опубликованном в 1757 г. Сравнение этих двух фундаментальных подходов показывает, что мудрость здравых принципов управления финансами, лежащая в основе инвестиционной политики Vanguard, восходит еще к эпохе Франклина и его «полезным советам хозяйственного порядка».

Пожалуй, лучше всего начать с проницательного понимания Франклином магической силы сложных процентов. Вот что писал журналист Philadelphia Inquirer Кларк Делеон:

В 1785 г. французский математик сочинил пародию на «Бедного Ричарда» Франклина под названием «Богатенький Ричард», в которой высмеивал невыносимый (для него) дух американского оптимизма, свойственный Франклину. Француз написал пьесу о богатеньком Ричарде, который завещал своим наследникам небольшую сумму денег, но разрешал использовать ее только после того, как на нее в течение 500 лет будут начисляться проценты[227].

«Франклин, – продолжал Делеон, – написал французу ответ, где поблагодарил его за превосходную идею и сказал, что он решил оставить наследство своему родному Бостону и Филадельфии, где прожил всю жизнь, по 1000 фунтов при условии, что эти деньги будут вложены в фонд и накапливать проценты в течение 200 лет». Франклин рассчитал, что при предполагаемой ставке 5 % годовых первоначальные 1000 фунтов должны превратиться в 131 000 фунтов ($232 000 по сегодняшнему курсу) через 100 лет и в 17 300 000 фунтов ($31 000 000) через 200 лет.

По множеству разных причин, связанных с практическими финансовыми аспектами и юридическими сложностями, трасты Франклина по истечении 200 лет в 1994 г. не принесли ожидаемых сумм. (На тот момент бостонский фонд оценивался почти в $5 млн, а филадельфийский – в $2,25 млн.) Тем не менее достигнутые результаты являют собой впечатляющую демонстрацию солидного накопления капитала, которое может быть достигнуто при применении ставки доходности к длительному периоду времени. Эту взрывную смесь мы называем «магией сложного процента (компаундирования)».

Сложный процент всегда занимал центральное место и в моем собственном подходе к инвестированию и накоплению капитала. Вот с каких слов начинается самая первая глава моей самой первой книги:[228]

Магия сложного процента. «Величайшим математическим открытием всех времен» назвал Альберт Эйнштейн феномен сложного процента… $1000, вложенные в акции в 1872 г., к 1992 г. Выросли бы до $27 710 000 [на момент публикации этой книги, с учетом исторической ставки доходности по акциям в 8,8 %.]… Магия сложного процента во всей своей силе.

Несмотря на то что ставка доходности в 8,8 % была выше, чем у Франклина, а 120-летний период короче, чем его 200-летний инвестиционный горизонт, оба этих периода слишком длинны для того, чтобы быть полезными с точки зрения персонального финансового планирования. Принимая во внимание, что главной целью большинства американских семей является не передача накопленного капитала по наследству, а обеспеченная старость, в своей новой книге я беру более короткий период в 65 лет, состоящий из 45 лет трудовой деятельности (до достижения возраста 65 лет) и еще 20 лет жизни на пенсии (до 85 лет) в соответствии с современными актуарными таблицами: «$1000, инвестированные в начале периода, при годовой доходности, скажем, в 8 % принесут в конечном итоге $148 780 – в чем и заключается магия компаундирования доходности».