Не верьте цифрам!
Шрифт:
Но, разумеется, главная инновация последних лет – биржевые индексные фонды (ETF). Я думаю, нет ничего плохого в том, что индексными фондами теперь можно торговать (как гласит их реклама) «на протяжении всего торгового дня в режиме реального времени». Но я хочу спросить, зачем инвестору преследовать столь безрассудную и антипродуктивную стратегию, как краткосрочная торговля индексным фондом? Краткосрочная торговля – стратегия спекулянта, а не инвестора; кроме того, подавляющее большинство существующих сегодня ETF – примерно 675 из 690 – основаны не на традиционных индексах широкого рынка, а на узкоспециализированных секторных индексах и индексах конкретных зарубежных рынков. (Некоторые ETF утверждают, что они способны переиграть рынок; я оставляю более мудрым людям судить о том, насколько обосновано такое утверждение
Инновации на службе инвесторов
Безусловно, не все инновации в отрасли взаимных фондов идут вразрез с интересами инвесторов. На самом деле, самой значительной инновацией в истории нашей отрасли стал фонд денежного рынка. Первый такой фонд сделал первые робкие шаги в 1971 г. Но благодаря тому, что эти фонды просто предлагали вкладчикам ставку денежного рынка (за вычетом небольших расходов), в то время как регулирование ограничивало ставки по сберегательным счетам, которые могли предлагать банки, их активы уже к 1979 г. Взлетели до $58 млрд, а в 1981 г., на пике, достигли $237 млрд – 80 % от общих активов взаимных фондов! Именно фонды денежного рынка дали отрасли возможность вздохнуть после медвежьего рынка 1973–1974 гг., пока не началось мощное и устойчивое восстановление.
Сегодня активы фондов денежного рынка составляют $2,8 трлн, т. е. 24 % от отраслевых активов. Они остаются важным фактором на финансовых рынках и замечательно служат инвесторам. Да, фонды денежного рынка также приносят гигантские прибыли своим управляющим. Но поскольку в этом секторе связь между расходами фонда и его доходностями не только является прямой, «доллар в доллар», но и абсолютно наглядной на ежедневной основе (для этого нужно просто сравнить относительные доходности), инвесторы отдают предпочтение более дешевым фондам. Почти половина всех активов фондов денежного рынка инвестирована в фонды с коэффициентами расходов менее 40 базисных пунктов. (Поразительно, но 68 фондам, включая самый первый, каким-то образом удается выживать с коэффициентами расходов в 100 базисных пунктов и выше.)[247]
Своекорыстный обзор «правильных» инноваций
Разумеется, в отрасли взаимных фондов имеются и такие инновации, хотя их можно пересчитать по пальцам, которые работают на благо вкладчиков фондов, но при этом нисколько не обогащают менеджеров. Я назову вам шесть главных инноваций, отвечающих этим критериям. Но прежде чем это сделать, должен признаться в том, что все сказанное далее носит корыстный характер, поскольку имеет непосредственное отношение к компании Vanguard, основанной мной в 1974 г. Итак, первой инновацией такого рода стало создание самой Vanguard с ее уникальной структурой настоящего взаимного фонда; эта инновация была призвана разрешить дилемму, которая должна была стать для вас очевидной на фоне всего того, о чем я говорил сегодня вечером: прямой конфликт интересов между управляющими фондов, зарабатывающими деньги на привлечении активов, любыми средствами и на любые сроки, и вкладчиками фондов, чьи интересы страдают от такого подхода. Это банальная истина, что в отрасли взаимных фондов «чем больше зарабатывают менеджеры, тем меньше достается вкладчикам».
Мы, в Vanguard, решили радикально изменить такое положение дел, сделав так, чтобы менеджеры фондов отныне зарабатывали меньше, а вкладчикам фондов доставалось больше. Так была создана уникальная инновационная структура, где взаимные фонды управлялись не по контракту с внешним инвестиционным менеджером (что было традиционной для отрасли структурой), который был озабочен тем, чтобы заработать прибыль на собственный капитал, а принадлежащей самим фондам управляющей компанией, которая служила исключительно интересам вкладчиков фондов, оказывала услуги на основе фактической стоимости и была озабочена тем, чтобы заработать прибыль на их капитал.
Эта структура тоже полностью не избавлена от конфликтов интересов. Но, как говорится, «доказательство того, что пудинг удался, в том,
Эта инновация, основанная на здравом наблюдении, что издержки имеют значение и что фонды должны «принадлежать вкладчикам и управляться в интересах вкладчиков», породила в последующие годы ряд других крупных инноваций. Самой важной из них стала наша вторая стратегическая инновация. Вскоре после того как Vanguard начала свою деятельность, в мае 1975 г., мы создали первый в мире индексный взаимный фонд, который должен был просто отслеживать доходность индекса акций S&P500.
Чтобы достичь этой цели, наш базовый индексный фонд возводит диверсификацию в n-ную степень. Он владеет львиной долей портфеля акций американского рынка и, таким образом, гарантированно получает валовую доходность фондового рынка (рынка облигаций или любого выбранного рыночного сегмента). Но хотя такая диверсификация обеспечивает получение рыночной доходности для самого фонда, благодаря своим предельно низким расходам он передает почти 100 % этой доходности своим вкладчикам. (Пассивная стратегия практически полностью устраняет издержки оборачиваемости портфеля, а также обеспечивает значительную налоговую эффективность.) Как сказал Уоррен Баффетт, «когда глупый инвестор осознает, насколько он глуп, и покупает дешевый индексный фонд, он становится умнее самых умных инвесторов».
Нашей третьей важной инновацией стала обратная инновация. В начале 1977 г., вскоре после начала деятельности нашего индексного фонда, мы приняли беспрецедентное решение устранить комиссии при покупке паев (пресловутую начальную нагрузку) для всех фондов Vanguard и перейти от движимой предложением системы продаж через брокеров и дилеров к движимой спросом системе прямых продаж, зависящей от решений о покупке самих инвесторов. Такое изменение отчасти было предназначено для устранения любых стимулов к созданию модных «горячих» фондов, которые в предыдущие годы разорили многих инвесторов.
Четвертая инновация, также связанная с ломкой стереотипов, имела место в секторе облигационных фондов. Вплоть до 1977 г. такие фонды представляли собой простые «управляемые» портфели облигаций, сроки погашения которых укорачивались или удлинялись в зависимости от прогноза управляющего портфелем по поводу будущего изменения процентных ставок. Но поскольку провидческие способности управляющих фондами вызывали у нас вполне обоснованное сомнение, мы снова сделали очевидную вещь. Мы создали первую в отрасли серию фондов облигаций с установленными сроками погашения, включавшую портфели краткосрочных, среднесрочных и долгосрочных облигаций, управляемые с минимальными издержками. Идея состояла в том, чтобы держать широко диверсифицированные портфели высококачественных облигаций (сначала освобожденных от налогообложения муниципальных облигаций, а затем – налогооблагаемых облигаций) и поддерживать примерно одинаковые сроки погашения в каждой категории. Эта простая концепция сегментов с определенными сроками погашения совершила революцию в секторе фондов облигаций, и предложенный нами трехсегментный портфель облигаций быстро стал отраслевым стандартом.
К нашей пятой важной инновации мы подошли в 1992 г., когда нам в голову пришла идея поделиться экономией от масштаба, создаваемой нашими крупнейшими вкладчиками. Она началась с учреждения принадлежащих Vanguard фондов Admiral, которые предусматривали снижение сборов и комиссий для наиболее крупных клиентов, вложивших средства в недавно созданную нами серию фондов векселей, билетов и облигаций Казначейства США. Впоследствии паи класса Admiral были созданы в большинстве других принадлежащих нам фондов, чтобы поощрить наших ключевых, долгосрочных и уважаемых собственников.