Не верьте цифрам!

Богл Джон

Независимо от того, какой именно будет эта структура, традиционной взаимной или преобразованной из ныне существующей, система, при которой фактический контроль над фондами будет принадлежать их вкладчикам и директорам (в отличие от сегодняшней системы, где такой контроль принадлежит управляющим компаниям), повернет фонды лицом к вкладчикам и, в чем давно назрела необходимость, заставит отрасль вернуться к традиционному принципу фидуциарности, который характеризовал ее modus operandi в первые 30 лет ее существования. Только при таких условиях отрасль будет создавать максимальную экономическую стоимость для вкладчиков фондов».

Что нужно сделать?

Учитывая значительный рост отрасли; ее резкий отход

от идеи ответственного управления и служения клиентам в пользу продаж; захват отрасли армией конгломератов, оставившей лишь горстку выживших; ее неспособность обеспечить сколь-нибудь удовлетворительные доходности для инвесторов, доверивших фондам свои с трудом заработанные деньги, и, я осмелюсь сказать, успех единственной, по-прежнему уникальной компании, вот уже 34 года наглядно демонстрирующей все преимущества той интернализации, которую Комиссия по ценным бумагам и биржам была не готова рекомендовать несколько десятилетий назад, – нам нельзя упускать ни секунды и немедленно не только рассмотреть, но и принять в законодательном порядке те самые давно назревшие, долгожданные «более радикальные меры».

Мой идеализм подталкивает меня бороться за обязательную интернализацию[147], чтобы наконец-то убрать кавычки вокруг слова «взаимный», говоря о наших взаимных фондах, – кавычки, которые так точно отражают тревоги, прозорливо выраженные председателем Коэном в 1968 г. Но мой прагматизм открывает мне глаза на реальность. Влиятельные и щедро финансируемые лоббисты во главе с Институтом инвестиционных компаний (Investment Company Institute), фантастически прибыльными управляющими компаниями и контролирующими их конгломератами, а также Торговой палатой США (куда же без нее?) возьмутся за оружие, чтобы не допустить такого радикального изменения статус-кво. Военная кампания будет сопровождаться неистовым энтузиазмом и фактически неограниченной финансовой огневой мощью, позволив К-Стрит[148] развернуться во всю свою силу. Учитывая состояние нашего государственного управления, такая оппозиция в погоне за свое- корыстным интересом растопчет «национальные общественные интересы и интересы инвесторов», которые был призван защищать Закон 1940-го г.

Но надежда не потеряна. Есть еще один путь, хотя и нелегкий, к тому, чтобы соблюсти букву и дух Закона, согласно которому инвестиционные компании должны создаваться, управляться и действовать в интересах их вкладчиков, а не в интересах их управляющих или андеррайтеров. Для достижения этой цели потребуется серия логических шагов. Некоторые из них Комиссия уже пыталась сделать в предыдущие годы, но затем отступила назад, а другие находятся в процессе разработки. Часть этих шагов направлена на изменение организационной структуры, чтобы обеспечить операционную независимость фондов от своих инвестиционных консультантов; часть – на изменение федерального законодательства.

Вот план действий, который я предлагаю:

1. Потребовать, чтобы советы директоров фондов на 100 % состояли из независимых директоров, не аффилированных с управляющей компанией. Зачем втягивать ее сотрудников в глубокие конфликты интересов, с которыми они сталкиваются, когда одновременно служат в совете директоров фондов? Пора вспомнить о правиле «Никто не может служить двум господам». (Как уже отмечалось выше, с момента своего создания фонды Vanguard запретили представителям внешних управляющих компаний участие в своих советах директоров. И, судя по всему, такая мера не ухудшила доходности наших вкладчиков.)

2. Потребовать, чтобы председатель совета директоров фондов не был аффилирован с управляющей компанией, несмотря на то что согласно рекомендации Комиссии от 2004 г. доля независимых директоров в совете может составлять всего 75 %. Такое разделение властей, предписанное для нашего

федерального правительства Конституцией, не только является фундаментальным принципом управления, но и отвечает здравому смыслу.

3. Потребовать, чтобы у фонда был юридический консультант, не аффилированный с инвестиционным консультантом, и директор по вопросам соблюдения законодательных нормативов и требований. Хотя то и другое уже предписано Комиссией, необходимо, чтобы эти лица были подотчетны совету директоров фондов, отчитываясь непосредственно перед независимым председателем совета директоров.

4. Важно, чтобы советы директоров фондов нанимали консультантов и экспертов, необходимых для надлежащего выполнения их обязанностей, которые будут обеспечивать директоров по-настоящему объективной и качественной информацией. (Подозреваю, что немногие советы директоров когда-либо видели сравнительную информацию по доходностям, лояльности клиентов и расходам, подобную той, что я представил в этом эссе.) В 2004 г. Комиссия по ценным бумагам и биржам рекомендовала «санкционировать» такой персонал (или консультантов), но ее рекомендации так и не были претворены в жизнь. Я полагаю, что это требование должно относиться только к семействам фондов больше определенного размера[149]. Пора признать тот факт, что директора, которые контролируют деятельность более чем 100 фондов, просто не в состоянии осуществлять свои функции без поддержки соответствующего персонала.

5. Необходимо принять конкретное регуляторное разрешение, позволяющее фондам перенимать ответственность за их собственные административные функции, включая бухучет, контроль за соблюдением установленных требований, ведение реестра пайщиков и т. д. Такая структура разрубила бы гордиев узел, который де-факто дает управляющим компаниям контроль над управляемыми ими фондами[150]. Это было ключевым шагом при создании Vanguard, который (как уже отмечалось выше) позволил компании расширить свою сферу ответственности на управление активами, а затем и на распространение паев.

6. Закрепить в виде закона стандарт фидуциарной обязанности для директоров фондов. Дело в том, что управляющие взаимными фондами и даже управляющие пенсионными фондами, публичные и частные, сталкиваются с серьезными конфликтами интересов при выполнении своих обязанностей. В сегодняшнем относительно новом обществе агентов, где финансовые институты контролируют более 70 % всей акционерной собственности, мы видим серьезные изъяны в том, как они служат своим принципалам – главным образом вкладчикам фондов и бенефициарам пенсионных программ. Как заметил достопочтенный Лео Страйн-младший, вице-канцлер Канцелярского суда штата Делавэр, «было бы странно, если бы профессиональные управляющие активами как класс были бы менее склонны злоупотреблять своей агентской функцией, чем менеджеры корпораций, производящих товары и предоставляющих услуги»[151]. Да, однако, мир изменился, и пришло время сместить этот дисбаланс в пользу принципалов.

Весомая поддержка

Еще раз хочу сказать, что я не единственный, кому свойственно подобное критическое отношение к индустрии взаимных фондов. Послушайте Уоррена Баффетта: «Независимые директора фондов… являют собой в высшей степени жалкое зрелище. Та деятельность, которой занимаются эти марионетки, – это насмешка над идеей ответственного управления. За истекшие шесть десятилетий "независимые" директора показали свою полную несостоятельность». Теперь послушайте слова еще одного легендарного инвестора, известного не только послужным списком самых впечатляющих инвестиционных доходностей в современной эпохе, но и своей безупречной репутацией и нравственной и интеллектуальной целостностью. Говорит Дэвид Свенсен, директор по инвестициям фонда Йельского университета: