Небеса Перна

Маккефри Энн

Он изо всех сил пытался не заснуть, когда его вывело из полудремы тихое шипение Олы. Тагетарл встряхнул Рошинн, которая слабо запротестовала, но тут же замолкла, вспомнив, что им следует вести себя тихо. Он почувствовал, как напряглось ее тело.

Тут Тагетарл заметил, что огненная ящерица исчезла. Может, она услышала что-то, чего не слышал он? Может, рискнуть и выглянуть из окна? Он вслушивался, до боли напрягая слух.

Шум! И шум этот шел извне. Неясный звук, словно кто-то пытался открыть ворота — но мешал тяжелый засов. Тагетарл усмехнулся. Им придется нелегко, если они попытаются справиться с запорами. Внезапно вспыхнул маленький огонек: спичка? Пригнувшись,

он пробрался к кухонной двери и прижался к стене. Отсюда можно было частично разглядеть ворота, но самого Тагетарла o видно не было. Его глаза привыкли к темноте, и он сумел разглядеть две темных фигуры, пытавшиеся снять засов. Затем к ним присоединилась еще одна фигура, тень, проскользнувшая по светлой брусчатке. Трое? Именно столько, по расчетам Шпильки, должно было пройти по крыше дома ткача. Для начала им нужно открыть внешние ворота и впустить остальных.

Он снова услышал приглушенный удар: засов не желал поддаваться. Понимая, в какое отчаянное положение попали незваные гости, Тагетарл поддался чувству злорадства. Внезапно над воротами появились еще три тени — три человека высунулись по пояс, возможно, намереваясь перебраться во двор, раз уж не удалось открыть ворота, или выяснить, почему их сообщники так мешкают. Эта троица снова скрылась за воротами. Показалось Тагетарлу или он действительно услышал приглушенные крики?.. Трое людей, стоявших во дворе, на несколько мгновений прижались друг к другу и замерли, а затем снова взялись за засов.

Еще одна вспышка света: на этот раз спичку прикрыли ладонью. Тот, кто зажег ее, рассматривал устройство засова. Тагетарл хихикнул. Для того чтобы разгадать секрет механизма, им нужно гораздо больше света. И времени. Двое незваных гостей совещались о чем-то, пока третий изучал засов; потом они зажгли факелы, и один понес их через двор. Он сунул по факелу под двери ближнего и дальнего складов. Тагетарл затаил дыхание, увидев, как ярко разгорается пламя. Может, средство, принесенное Шпилькой, не сработало? Однако, со страхом приглядевшись, он заметил, что на самом деле горит только факел: дверь осталась невредима, и веселое пламя отражалось в поблескивающем покрытии. Тагетарл не смог сдержать вздох облегчения. Судя по всему, поджигатель не заметил того, что двери не загорелись: он вернулся к упорно не желавшему поддаваться засову.

Тагетарл заметил какое-то движение: кто-то пытался перебраться через ворота, однако соскальзывал по арке, что со стороны смотрелось странно и забавно. Когда это Шпилька ухитрился что-то сделать с воротами? Что именно, Тагетарл не знал: створки ворот были на полметра выше его роста. Внутри троица затеяла спор, бурно жестикулируя; потом двое попытались ухватить засов за оба конца. Тагетарл пересчитал всех, кто уже успел проникнуть во двор: набралось десять человек. В конце концов засов оставили в покое, и группа двинулась к цеху. Интересно, подумал Тагетарл, сильно ли они выбиваются из составленного ими графика?

Кстати, что же находится в бочках, которые доставил сюда Шпилька?.. Со своего наблюдательного пункта Тагетарл видел двери цеха гораздо хуже, чем ворота, но расслышал тяжелые шаги по ступеням, ведшим на кухню. На фоне огня бесполезных факелов обрисовалась фигура высокого крупного мужчины.

Шпилька поручил Тагетарлу не допустить, чтобы кто-либо сумел проникнуть из холда в цех. Тагетарл перехватил поудобнее прихваченную с собой дубинку, жалея, что не выбрал что-нибудь потяжелее. Мужчина показался ему очень большим и сильным — а Тагетарлу не приходилось драться с тех пор, как он был подмастерьем. Он услышал, как что-то звякнуло о стекло, и улыбнулся про себя: чтобы

разбить стекло, изготовленное мастером Морилтоном, требовался очень сильный удар. К тому же такой удар нельзя нанести беззвучно.

Однако нападавший оказался умнее, чем полагал Тагетарл. Он прижал что-то к стеклу — должно быть, плотную ткань, — и потому звук удара получился негромким, только приглушенно звякнули посыпавшиеся на ковер с внутренней стороны двери осколки… Еще один приглушенный звук — и замок был выломан. Если бы Рошинн и сам мастер-печатник были одурманены вином и спали, они бы ничего не услышали… Однако тут размышления Тагетарла прервались: мужчина открыл дверь и замер, прислушиваясь. Тагетарл замер и решился пошевелиться, только когда незнакомец сделал шаг вперед, — однако тут чужак споткнулся и рухнул на пол, грубо выругавшись. Тагетарл прицелился и опустил дубинку ему на голову. Дубинка столкнулась с чем-то гораздо более прочным, чем дерево; рука Тагетарла онемела от удара.

— Получай, — тихо, но крайне самодовольно заявила Рошинн и только тут заметила дубинку Тагетарла, лежавшую поверх тяжелой железной сковороды, которой она оглушила незваного гостя. — О, Таг, а я тебя не заметила!

Тагетарл ничего не ответил. Мгновением позже появилась Ола, яростно зашипев на пришельца; следом за ней сквозь опустевший оконный проем влетели еще три файра.

— А почему он споткнулся? — прошептал Тагетарл.

— Я подставила ему палку от метлы, — ответила Рошинн. — Услышала звон разбитого стекла. А ты где был?

Тагетарл указал себе за спину.

— Давай сбросим его в погреб, чтобы не мешал на дороге, — предложила Рошинн так хладнокровно, что Тагетарл посмотрел на нее с удивлением. Обычно это была удивительно добрая женщина. — Ола скажет своим друзьям, и они никуда его не выпустят.

— Если ты его не убила.

— А если даже и убила! Что, собственно, он здесь делает, по-твоему? — хриплым шепотом поинтересовалась она.

Когда Тагетарл взял мужчину за плечи и потащил к лестнице, ведущей в погреб, тот, к счастью, еще дышал. Тагетарл столкнул тело вниз, и шипящие файры нырнули в темноту следом за ним.

Пригибаясь и прячась, Рошинн и Тагетарл вернулись к двери, ведущей на кухню.

Рошинн чуть не вскрикнула, указывая на пылающие факелы на камнях двора, однако Тагетарл схватил ее за руку прежде, чем она успела броситься во двор, чтобы тушить пожар.

— Посмотри повнимательнее, — прошептал он ей на ухо. — Горят только сами факелы.

— Да, но что будет, когда они поймут, что двери не загорелись? — встревоженно спросила она.

И где же Шпилька?..

Внезапно он услышал громкий треск дерева, визг выдираемых болтов, приглушенные радостные крики — и увидел в свете факелов, как рухнули на брусчатку двери цеха. В следующее мгновение он едва удержался, чтобы не зажать уши руками: во дворе раздались пронзительные яростные крики, замелькали крылья и язычки огня, потом раздались людские вопли, крики удивления, чей-то протестующий крик… Тагетарл в два прыжка вылетел во двор, сжимая в руках дубинку; рядом с ним бежала Рошинн, размахивая сковородой.

По счастью, они бежали по левой стороне двора вдоль стены: что-то огромное и темное приземлилось на плиты двора, едва не задев их. Тагетарл вжался в стену и рванул Рошинн к себе, на мгновение испугавшись, что к нападавшим подоспела нежданная подмога. Однако он не услышал радостных криков — только вопли ярости, изумления и боли и проклятия.

— Слезь с моего лица!

— Ты мне все ребра переломаешь!

— Мое лицо! Лицо!..

В ворота ожесточенно колотили, с улицы доносились встревоженные голоса: