Нечаяный сюрприз для графа

Ветреная Инга

– Благодарю, Торин, - проговорил король и после небольшой паузы спросил: – Надеюсь, я увижу вас на сегодняшнем балу?

– Мы там будем, Ваше Величество, - за двоих ответил Ален.

Торин не хотел себе признаваться, что он испугался, узнав, что Махуб собирается ухаживать за Оливией. Она могла не устоять, поскольку в течение нескольких лет никто не уделял ей внимания, если не считать тех любителей посмеяться над ней. А тут красивый мужчина с горящими черными глазами, обещавшими неизведанные чувства, которому она наконец-то понравилась! Торин запаниковал, поэтому решил

подстраховаться и завести с ней разговор в отсутствие Махуба в столице. Он не ограничился вопросами и пространственными рассуждениями, и даже решил дать недвусмысленный совет, в котором рекомендовал держаться подальше от саравийцев. Ему показалось, что Оливия разделяла его точку зрения и не собиралась уделять внимание Махубу. Граф почему-то не сомневался, что на этом балу он обязательно получит ответы на некоторые вопросы.

Глава 26

Вечером, как обычно, принимала ванну и, задумавшись, взглянула на себя в зеркало. Я уже давно запретила себе это делать, чтобы не расстраиваться лишний раз. Увидев себя, от удивления застыла и вглядывалась в отражение, боясь поверить: кожа на лице и теле была чистая без единого пятнышка! Я подбежала поближе к зеркалу и стала вертеться, разглядывая себя со всех сторон.

– Нора! Ты это видишь? – радостно воскликнула я.

– Вижу, леди Оливия, - смущенно улыбнулась горничная. – С каждым днем Вы становитесь красивее.

Недоуменно посмотрела на нее:

– Я о коже говорю, ромашковые ванны подействовали! – и без перехода добавила: - Нужно послать за лекарем Клейтом, пришло время поговорить с ним и с отцом.

Когда вошла в кабинет отца, лекарь был уже там, он стоял возле софы, а в кресле около стола сидела мачеха.

– Леди Оливия! – воскликнул Клейт, не сумев скрыть своего удивления. – Вы изменились! Вас трудно узнать! Как это случилось?

– Добрый вечер! Благодарю, господин Клейт, и отвечу также откровенно: все люди, как люди, а я все хорошею и хорошею!

Ну, а что? Каков вопрос, как говорится… Отец улыбнулся, даже хмыкнул, мачеха возмущенно фыркнула и захлопала ресницами от моего не слишком скромного комплимента самой себе, а Клейт сначала смутился, а потом улыбнулся:

– Мне лишь остается заметить, что Ваш ответ отличается точностью.

– И объективностью, - добавила я.

Мы втроем рассмеялись, только Сибилла по-прежнему сидела и раздосадованно пыхтела.

– Отец нам необходимо поговорить в присутствии лекаря Клейта.

– Сибилла хотела бы поучаствовать в нашем разговоре, и я не вижу повода отказать ей, - мягко произнес отец.

– Повод есть и достаточно серьезный, - твердо сказала я.

– Хорошо, - тяжко вздохнул отец, виновато поглядывая на жену. – Но, хотя бы, скажи о чем пойдет речь.

– О здоровье моего брата Кайла, - ответила я, глядя ему в глаза.

– Тогда я просто обязана остаться! – вскочила мачеха. – Ты не смеешь мне указывать! Немедленно расскажи, что ты еще придумала!

– Сибилла! Оставь нас! – раздался громкий и резкий голос отца.

Я раньше не слышала,

чтобы он говорил таким тоном, да и, похоже, не только я. Сибилла вздрогнула и замерла, испуганно глядя на мужа, я тоже с любопытством смотрела, как он моментально напрягся и из мягкого пушистого домашнего зверька превратился в настороженного, готового к прыжку, хищника.

– Если ты шутишь, Оливия…, - он не договорил, но в голосе его слышалась угроза.

– Такими вещами не шутят, - не отводя взгляда от его сердитого лица, ответила я.

Сибилла сначала осторожно пятилась, потом развернулась и выскочила за дверь. Отец так и остался стоять.

– Я болела аллергией. При таком недуге организм реагирует на какие-то раздражители, причем реакция может быть разной, например, постоянно слезятся глаза, закладывает нос, зудит кожа, затрудняется дыхание или, как в моем случае, появляются прыщи. Мой организм так отреагировал на приправы, которые повар добавлял в пищу при приготовлении блюд. Эти приправы абсолютно безвредны для других, но на меня оказывали воздействие, в результате которого кожа на всем теле покрывалась прыщами. Если ты помнишь, отец, со мною это стало происходить, начиная с девяти лет. Не так ли, господин Клейт?

Тот кивнул, завороженно глядя меня. Я посмотрела на отца, слушавшего меня с огромным вниманием, и продолжила:

– Как раз в это время Сибилла наняла повара Доминика, который стал готовить новые блюда, в них он добавлял различные приправы. Так вот, опытным путем я с помощью Барни выяснила, что две из двенадцати используемых специй являются аллергенами, то есть возбудителями раздражения. Почти три месяца назад я перестала посещать обеденный зал и начала есть пищу, приготовленную поваром Барни, и, как видите, болезнь прошла, моя кожа стала чистой. Правда, на это потребовалось почти три месяца, потому что я годами, по сути, травила организм. Если снова начну есть блюда, содержащие эти приправы, все может повториться.

Я замолчала, переводя дыхание, оба мужчины не шелохнулись, ждали продолжения, лекарь смотрел на меня с удивлением, отец – с надеждой.

– Думаю, у Кайла аллергия тоже на эти приправы, хотя утверждать не берусь. Вспомни, отец, у него было все в порядке с кожей, пока для него готовил Барни. А потом брат стал посещать обеденный зал и есть блюда, приготовленные поваром Домиником. Но вы эти два события не связали между собой, а по привычке обвинили во всем меня. Поэтому я ничего не стала говорить, когда выяснила насчет приправ, мне необходимо было выздороветь, чтобы вы убедились, что я говорю правду.

– Леди Оливия, а откуда Вам известно об этой болезни? Я впервые слышу такое название, - произнес лекарь.

– Мне кажется, прежде всего, следует поговорить о Кайле! – оборвала я его.

Откровенничать с ними в мои планы не входило. Я понимала, что рассказывая об этой болезни, я подставляюсь, но хотелось помочь брату.

– Да, конечно, - согласился лекарь, бросив виноватый взгляд на отца.

– То есть, ты считаешь, что, если Кайл будет есть то же, что и ты, он выздоровеет? – глухо спросил отец, стараясь за резкостью спрятать страх.