Нечестивое дело
Шрифт:
Дин тем временем никак не мог оторвать взгляд от ее значка, такого же начищенного и сияющего, как автомобиль у обочины.
— Так вы — шериф Дэниэлс, — он с некоторым усилием взял себя в руки. — Я агент Таунс, — он показал удостоверение. — А это агент Ван Зандт.
— Таунс? — переспросила шериф. — Ван Зандт? Это шутка такая?
Сэм приподнял бровь:
— Прошу прощения?
— Я про ваши фамилии.
— Слушайте, если вы думаете… — набычился Дин.
— Или вы меня дурите, — засомневалась женщина, — или у вашего начальника
Дин вздохнул:
— Ага, а вас, должно быть, называют Джеки, угадал?
— Меня называют шериф Дэниэлс, — сухо отозвалась она.
Тут затрезвонил телефон, и шериф оглянулась на стол (который, по крайней мере, издалека, тоже выглядел прибранным и чистеньким). Из общего порядка выбивалась только металлическая пепельница, наполненная чем-то, похожим на смятые обертки от жевательной резинки.
— Извините. Моя секретарь приболела, так что я тут немного занята.
— Конечно, не беспокойтесь, — Дин наблюдал, как она отходит за телефоном, и Сэму даже не нужно было смотреть на старшего брата, чтобы понять, куда прикипел его взгляд. — Слушай, как думаешь, она… Прекрати, — перебил Сэм. — Просто прекрати.
— Ладно тебе, чувак! Про это даже песни пишут.
— Про тюрьму тоже песни пишут, — заметил Сэм. — И давай постараемся не загреметь туда в первые же десять минут, ладно?
Шериф положила трубку.
— Хорошо, — сказала она, оставшись стоять около стола. — Давайте к делу.
Не успели братья рта открыть, как шериф продолжила:
— Скажу прямо. Если вы не заметили, у меня сейчас расследование в разгаре, и если я не потороплюсь с ответами, разгорится скандал. — Телефон снова ожил, но женщина даже не взглянула в его сторону. — Так что, если вам что-то от меня нужно, поторопитесь.
— Всенепременно, — пообещал Сэм.
— Ну?
— Начнем с этого парня, Дэйва Волвертона, который… — Дин изобразил неопределенный жест. — Как вы их называете? Ряженые?
— Они называются реконструкторы, — отозвалась шериф. — А если вы их назовете ряжеными, они вам, скорее всего, начистят морду.
— Отлично. Простите. Реконструкторы. В отчете сказано, Волвертон играл реального участника Гражданской войны по имени Джубал Бошам, правильно? И что он на поле битвы убил другого ряж… реконструктора из макета ружья.
Дэниэлс коротко кивнула:
— Модифицированная модель классического мушкета Спрингфилда. Стреляет холостыми патронами.
— А откуда вы знаете, что оружие не было настоящим?
— Я могу различить на глазок, — шериф указала на ружье, прислоненное к стулу. — Вот такое.
— Можно? — попросил Сэм.
— Валяйте.
Младший Винчестер поднял оружие и взвесил его в руках:
— Кажется настоящим.
— Естественно, оно кажется настоящим, — фыркнула шериф. — Это точная копия реального оружия. Реконструкторы стремятся к достоверности до последнего винтика. Они увлеченные.
— Да, мы уже слышали, — проговорил Сэм. — А что с теми мушкетом и штыком, которые
— Они в лаборатории.
— Ладно, — сказал Дин. — Может, он просто немножко увлекся и решил, что война все еще продолжается? Может, он был, ну, знаете, малость не в себе.
Дэниэлс вздохнула:
— А может, вы не слушаете, о чем я тут толкую? Мы говорим про адвокатов и программистов, которые по доброй воле натягивают колючую шерстяную форму и подбитые гвоздями сапоги и во всей этой амуниции делают многокилометровые марш-броски в тридцатиградусную жару. Ради забавы. Такая у них идея хорошего времяпровождения. Они не «немножко не в себе», они с крышей давно распрощались. Но, тем не менее, оружие у них не настоящее. Я не против, если вы возомнили себя призраком Ли Харви Освальда [22] , потому что холостыми вы никого не пристрелите.
22
Ли Харви Освальд— единственный официальный подозреваемый в убийстве американского президента Джона Кеннеди.
— Вы говорите… — начал было Дин, и замолчал, не зная, как продолжать.
— Я говорю, что если только в пространственно-временном континууме не появился портал, который внезапно подменил все макеты реальным оружием, нет никакой возможности при помощи того оружия, которым пользовался Дэйв Волвертон, сотворить что-то подобное.
Дэниэлс достала из ящика стола бумажную папку и бросила ее на стол. Из папки выпали фотографии, на которых Сэм разобрал труп в униформе солдата Союза. Он передал первый снимок Дину: большую часть головы буквально снесло, и на цветном фото все это выглядело, как будто по траве просто разбросали особо неаккуратное блюдо итальянской кухни.
Следующее фото крупным планом показывало еще один труп, на этот раз с выколотым глазом, причем кровь растеклась так, что стало похоже, будто человек надел театральную полумаску.
— Волвертон заколол его штыком, — Дэниэлс кивнула на приставной столик. — Вот таким.
Дин повертел штык в руках и попробовал лезвие ладонью:
— Этим даже хлеб не разрежешь.
— Да ну? — пронзительные зеленые глаза шерифа перебегали с одного брата на другого.
Она полезла в стол, выудила пластинку жвачки и бросила в рот, а обертку смяла и кинула в пепельницу.
— Слушайте, я знаю, что вы не местные. Вот что, сходите в Историческое общество, посмотрите старые картинки, осмотрите поле боя, поболтайте с реконструкторами…
— Уже, — вмешался Дин.
— Поздравляю, — шериф вытащила изо рта жвачку, посмотрела на нее так, будто та нанесла ей персональную обиду, и тоже отправила в пепельницу. — Значит, разобрались. Делайте свою работу, а мне дайте делать свою. Если придумаете какие-нибудь действительно умные вопросы, обращайтесь, лады?