Нечестивые джентльмены
Шрифт:
Глава восьмая: Дым
О Джоан Тальботт я знал только, что её Блудные друзья умирают один за другим. А теперь горит дом её мужа. Казалось, всё живое гибнет вокруг этой женщины, близкие ей люди исчезают с лица земли, а она так и остаётся загадкой.
Одежда пропахла огнём и дымом. Этот запах стоял в волосах, во рту и в носу, он впитался в кожу, словно аромат духов. Не замедляя шаг, я потёр лицо. Мне хотелось спокойно и обстоятельно всё обдумать. Произошло слишком много всего. И слишком
Нужно выяснить о Джоан Тальботт как можно больше. Чем именно она занималась вместе с Добрыми Согражданами? Куда она исчезла? Каким образом связана с убийством Питера Роффкейла? И за что маленькая Блудная так её ненавидела?
Мысли двигались по кругу, я ни на чём не мог сосредоточиться. Меня мучили вопросы без ответов, но я очень устал и думал обо всём как-то отстранённо. Казалось, я упускаю что-то важное, но никак не могу понять, что именно.
Я прокручивал в уме разные варианты, не потому что надеялся разрешить головоломку, а, скорее, чтобы отвлечься. Я глубоко вздохнул. Мне вдруг почудился запах горящего дерева и жар пламени. Пепелище на месте дома Эварда Тальботта осталось далеко позади. Почему-то в памяти всплыл Сариэль. Всё, касающееся огня, напоминало мне о нём. Дым преследовал меня, будто призрак, и никак не шёл из головы.
Я так долго и старательно старался не думать о Сариэле, что почти обо всём позабыл. На самом деле я хотел в это верить, потому и лгал себе.
Но сейчас будто сам воздух был насыщен его присутствием. Всё, что я видел или к чему притрагивался, говорило мне о нём.
Шипение и хлопки газовых ламп напоминали, как он шептал проклятья в спину учителям. Засыпая у меня на плече, он тоже что-то шептал. Мяуканье котов вдруг воскресило в памяти ночь, когда мы впервые занимались любовью. Это случилось в каком-то переулке. Мы оба были тогда совсем неопытными.
Даже лёгкий бриз, кажется, донёс его запах. Я закрыл глаза и принюхался. Сквозь вонь конского навоза с улицы просачивался до боли знакомый аромат. Я открыл глаза. Дело было не только в моём разыгравшемся воображении. Присутствие Сариэля ощущалось в дыхании ветра. Он находился где-то недалеко.
Всё это время я неосознанно двигался к нему. Я шел за запахом, пытаясь сосредоточиться на чём-нибудь другом. Такова моя лживая натура: даже с самим собой я не могу быть честным.
В тёмном небе плыли облачка сигаретного дыма. Я уверенно последовал за ними. У меня превосходное обоняние даже по меркам Блудных. Сариэля я обнаружил задолго до того, как он заметил меня. Он не спеша шагал по улице Мясников с таким видом, будто она вся принадлежит ему. В пальцах он сжимал сигарету. Ветер шевелил полы его длинного зелёного пальто, сзади развевался тёмный шарф. Сариэль выдыхал дым, что-то едва слышно нашёптывая. Серые кольца стелились перед ним, и он шел за ними следом.
Он был прекрасен. Раньше я воспринимал его внешность как должное. Его грациозные движения и умные глаза казались мне такими знакомыми, что я не осознавал, как необычно он выглядит. Я не понимал, почему директор в Святом Августине запрещал Сариэлю «строить всем глазки». Он был самим собой, и я его любил. Только теперь я увидел,
Он затянулся сигаретой. Кончик вспыхнул красным. Запрокинув голову, Сариэль выдохнул вверх. Я услышал, как он прошептал моё имя, и меня слегка коснулось его дыхание.
С его губ снова слетело облачко дыма. Оно изгибалось и скручивалось на ветру, но всё равно стремилось к тому месту на крыше, где сидел я. Сариэль проследил взглядом за сизой струйкой и, наконец, заметил меня. Он медленно направился в мою сторону, внешне совершенно спокойный. Выдавали его только слова, которые он напряжённо повторял.
Клубы дыма окутали меня. Они были тёплыми и мягкими, будто ласковые пальцы. Они щекотали обнажённую кожу груди и живота. Сариэль, улыбаясь, взлетел на крышу.
— Здравствуй, Белимай, — сказал он, бросая окурок вниз, на грязную улицу. — Позволь к тебе присоединиться.
— Как пожелаешь, — ответил я.
Сариэль опустился на черепицу и прислонился к кирпичной трубе. Несколько мгновений мы молча смотрели друга на друга.
— Как спина? — спросил он, раскуривая новую сигарету.
— Нормально, пока я о ней не вспоминаю.
— Ты крепче, чем кажешься, — заметил он, хмурясь и делая затяжку.
Я следил, как дым, который он выдыхает, извиваясь, исчезает в небе.
— Ты меня искал? — спросил я наконец.
— Неужели так заметно? — хмыкнул он и добавил: — Мне нужно кое о чём с тобой поговорить.
— Правда? — Я слегка склонил голову. — И о чём же?
— О чём-нибудь. О чём угодно. Мне хотелось услышать от тебя что-нибудь помимо «до свидания».
В голову не приходило ничего, кроме язвительного ответа, так что я смолчал. Сариэль докурил и раздавил окурок о черепицу.
— Ты не собираешься упрощать мне задачу, да?
— Какую задачу? — Я следил, как последние струйки дыма растворяются в ночном воздухе.
— Не надо, Белимай, — произнёс он. — Если сердишься, так и скажи. Накричи, но не разговаривай со мной, как с чужим. Не притворяйся, будто я просто прохожий с улицы, которого ты знать не знаешь.
— Я решил, что так будет лучше для нас обоих, — наконец ответил я.
— Лучше? — покачал головой Сариэль. — Я бы предпочёл, чтобы ты мне врезал. Так я бы хоть знал, что у тебя ещё остались ко мне какие-то чувства.
— Не собираюсь я тебя бить. Я никогда на тебя не сержусь.
— Как ты можешь так говорить?! — Сариэль смотрел на меня, как на лжеца.
— Вот так, — разозлился я. — Я сам виноват в том, что случилось. За что мне на тебя сердиться?
— Тебе не приходило в голову, что ты попал в руки Инквизиции из-за меня? — Сариэль вынул из кармана пальто портсигар, достал из него сигарету и зажёг её щелчком чёрных ногтей. — Если бы я после школы исправился, как ты, ничего этого с нами бы не произошло. У нас был бы свой дом, и, может быть, ты поступил бы в колледж… — Он помолчал. — Как он назывался?
— Не помню, — ответил я.
— Ещё как помнишь. — Сариэль улёгся на бок и посмотрел в небо. — Академия Даунинг, так?