Нечестивые джентльмены

Хейл Джинн

Секунду он просто висел, переводя дух и успокаивая колотящееся сердце. А затем протиснулся в оконный проём. Белимай проследовал за ним.

Комната, в которой они очутились, была тёмной и крошечной. Харпер вытянул руку и ощутил под пальцами холодный фарфор, а за ним — узкие водопроводные трубы. Когда он в последний раз посещал Белую капеллу, новый туалет со смывом ещё не успели полностью оборудовать. А теперь, похоже, всё исправно работало, хотя Харпер не мог поручиться, что не вывел только что из строя трубы снаружи.

— Ты знаешь, где мы? — Голос Белимая

чуть сбился от нагрузки.

— В новом ватерклозете.

Харпер чуть приоткрыл дверь и изучил коридор за ней. На стенах мерцали три газовые лампы, но охрана, видимо, уже прошла с обходом. В данный момент там не было ни души.

— Седрик должен находиться в восточном крыле. Это недалеко отсюда.

Большую часть прошлой ночи и раннего утра Харпер провёл, наблюдая за бледными силуэтами охраны и слуг на верхних этажах капеллы. Он увидел, какие комнаты закрывают на ночь, а в какие приносят поздним вечером вино. На секунду в окне даже мелькнул сам лорд Седрик.

— Мне ждать здесь или идти с тобой? — спросил Белимай.

— Ни то, ни другое. В конце этого коридора есть скобяная лестница, ведущая к башне с колокольней. Раньше там хранили верёвки и колокола для праздников. Нужно, чтобы ты нашёл верёвки. Та труба спуска вниз не выдержит.

— Встречаемся тут?

Харпер бросил взгляд через плечо на Белимая. Узкий луч света, проникающий через щель от приоткрытой двери, падал на жёлтые глаза и заставлял их светиться. Капельки дождя переливались в тёмных волосах.

— Нет. Жди меня в башне. Ты слишком заметный, даже если просто мельком попадёшься на глаза в коридоре. Если услышишь сирены, оставь мне верёвки и уходи.

Белимай встретил такой план действий чуть хмурым взглядом, но спорить не стал.

Харпер присел и снял с себя мокрые сапоги. Ему не хотелось оставлять дорожку грязных следов.

— Возьми с собой, — протянул он их Белимаю.

— Спасибо. Я буду беречь их как зеницу ока до конца дней своих.

— Если я не вернусь, обещай, что окружишь их заботой. — Харпер не удивился, что шутка не вызвала даже тени улыбки у Белимая.

— Будь осторожен, — сказал тот.

— И ты.

Другие на их месте, полагал Харпер, попрощались бы или пожелали друг другу удачи, но такие слова отдавали неприятным привкусом фатализма. Вместо этого он выскользнул из комнаты. За спиной Белимай начал прокрадываться по коридору к лестнице. Когда Харпер оглянулся, Блудный уже лез вверх в темноту башни.

Харпер вернулся к своей задаче. Ему предстояло пройти расстояние не больше двух кварталов по размеру, но сплошь представляющее собой лабиринты патрулируемых проходов, запертых дверей и одной лестницы вверх. Он достал украденные у Брэндсона ключи.

Крадясь мимо дверей, он внимательно прислушивался. Как только до него донёсся звук приближающихся шагов, Харпер отпёр одну из пустых комнат и скользнул внутрь. Дождался, чтобы шум окончательно стих. Спрятаться от охраны было легко: тяжёлая поступь их массивных сапог по натёртому камню полов разносилась далеко. А вот ночные горничные вели себя тихо, как мыши.

Лишь шорох подолов или случайный шёпот хоть как-то предупреждали об их приближении.

Наконец Харпер добрался до восточного крыла и комнаты, где видел лорда Седрика. Прижавшись ухом к двери, он постарался расслышать, что происходило внутри. Там было тихо, но не абсолютно бесшумно. До него донеслось поскрипывание перьевой ручки по бумаге и еще какой-то звук, который Харпер не смог опознать. Тихие полые щелчки. А может, хлопки. Из замочной скважины получалось разглядеть только сапфирово-синий ковёр. Харпер выжидал, пытаясь разобрать, сколько людей находилось в комнате и чем они могли заниматься.

Скрип пера прекратился. Лорд Седрик перечитал вслух написанные строки. Торжественным голосом с низким тембром он размеренно продекламировал речь, заготовленную для похорон племянницы, а затем раздался еще один тихий щелчок.

«Ну, конечно: он просто безотчётно цокал языком».

Скрип ручки возобновился, как и неритмичные щелчки. Вряд ли лорд Седрик так спокойно чувствовал себя в чьём-то присутствии, чтобы поддаться непроизвольной привычке.

Харпер бесшумно открыл дверь и достал из кармана револьвер Брэндсона. Лорд Седрик продолжал писать. И поднял взгляд, только когда за спиной Харпера клацнул закрывшийся замок.

При виде инквизитора он изумлённо замер с почти комичным выражением лица: глаза широко раскрыты, губы сжаты и чуть вытянуты для очередного цока. Которого так и не раздалось. Седрик всё смотрел, словно не мог понять, что сейчас возникло перед ним, словно появление Харпера было объективно невозможно.

В четыре быстрых шага Харпер преодолел разделяющее их расстояние. Несильно прижал дуло револьвера ко лбу лорда Седрика. Тот умудрился ещё больше выпучить глаза, но рот так и остался сжатым со слегка приоткрытыми губами.

— Я тебя убью, если попробуешь позвать на помощь, — прошептал Харпер.

Лорд Седрик медленно сглотнул. Его рот шевельнулся, почти сформировав слово, но он так и не издал ни звука. Харпер отвёл назад дуло револьвера, позволив лорду вернуть толику самообладания.

— Очень хорошо, что у тебя уже под рукой чернила и ручка. Я принёс один документ, где нужна твоя подпись.

Харпер выложил на стол признание, написанное для Сариэля. Оно помялось за время, проведённое в кармане, но печать и водяной знак Инквизиции всё ещё чётко выделялись на бумаге. Лорд Седрик поднёс его ближе к глазам и быстро пробежался по хитросплетениям законоведческих формулировок.

— В месте, где нужно указать имя твоего сообщника из Инквизиции, — сказал Харпер, — вписывай настоятеля Грили.

Харпер наблюдал, как лорд Седрик аккуратно занёс нужное имя. Он чувствовал определённое удовольствие от того, что удалось повернуть против настоятеля его же собственное оружие.

— Хорошо, — сказал Харпер. — А теперь подпишись.

Лорд Седрик окунул кончик пера в чернильницу и помедлил.

— Я могу предложить вам значительную сумму денег, капитан, — прошептал он, не поднимая глаза.