Нечто подобное
Шрифт:
— Папуула, — сказала Николь насколько можно ровным голосом, — он не танцевал. Не сделал ни одного шага. Почему? — И она снова засмеялась, не в силах остановиться.
Эл сказал деревянным голосом:
— Я. . я не могу им управлять, он сейчас от меня слишком далеко. — И он обратился к Яну: — А Люк все же может им управлять. — Он повернулся к папууле и сказал ему громко: — Тебе бы лучше потанцевать.
— Ой, чудесно! — воскликнула Николь. — Посмотрите, — сказала она женщине, которая только что к ней подошла; это была Жанет Реймер — Ян ее узнал, — он должен умолять его потанцевать. Танцуй, как там твое имя, папуула с Марса, или, скорее, копия папуул с Марса. — Она слегка подтолкнула папуулу носком мокасина, пытаясь расшевелить его. — Давай, маленькое синтетическое старинное прелестное существо, сделанное все из проводков. Пожалуйста. — Она пихнула его чуть сильнее.
Папуула прыгнул на нее и укусил ее.
Николь вскрикнула. Громкий выстрел раздался за ее спиной, и папуула разлетелся на множество кусочков. Охранник из НП Белого дома вышел на свет, держа в руке пистолет, вглядываясь в нее и кружащиеся останки папуулы; его лицо было спокойно, но руки и пистолет дрожали. Эл начал ругаться и проклинать все на свете, мысленно повторяя одни и те же слова, как песню.
— Люк, — сказал он затем Яну. — Это он. Месть. Это конец. — Он казался вдруг очень старым, изможденным, осунувшимся.
Машинально он начал снова надевать чехол на кувшин, механически, шаг за шагом проделывая все движения.
— Вы арестованы, — сказал второй охранник из НП, появляясь у них за спиной и направляя на них свой пистолет.
— Конечно, — равнодушно сказал Эл, кивая головой и безвольно ею качая. — Мы здесь ни при чем, поэтому арестуйте нас.
Поднявшись на ноги с помощью Жанет Раймер, Николь медленно подошла к Яну и Элу. У прозрачной перегородки она остановилась.
— Он укусил меня, потому что я смеялась? — спросила она спокойно.
Слезак стоял, вытирая лоб платком. Он ничего не говорил, просто уставился на них, ничего не видя.
— Извините, — сказала Николь. — Я его рассердила, не так ли? Очень жаль, нам бы понравился ваш номер. Сегодня вечером, после ужина.
— Это сделал Люк, — сказал Эл.
— Люк. — Николь изучающе посмотрела на него. — Да, правильно, он ваш Хозяин. — И обратилась к Жанет: — Думаю, нам его тоже лучше арестовать. Как вы думаете?
— Как скажете, — сказала Жанет, бледная и очень испуганная.
Николь сказала:
— Все это дело с кувшинами… Не более, чем просто прикрытие для враждебного акта, направленного прямо против нас, так? Преступление против государства. Нам придется пересмотреть практику приглашать сюда исполнителей — возможно, это с самого начала было ошибкой. Поскольку дает слишком много свободы тем, у кого вражеские намерения. Извините. — Теперь она казалась грустной, она скрестила руки и стояла, покачиваясь вперед и назад, погруженная в собственные мысли.
— Поверьте мне, Николь… — начал Эл.
Откуда-то из глубины своих мыслей она сказала:
— Я не Николь. Не называйте меня так. Николь Тибодокс умерла много лет назад. Я — Кэйт Руперт, уже четвертая, кто заменяет ее. Я просто актриса, которая достаточно похожа на Николь-оригинал, чтобы быть в состоянии заниматься этим делом, и иногда, когда случается что-то вроде этого, я жалею, что занимаю ее место. У меня нет реальной власти, строго говоря. Существует Совет, который правит… я их никогда и не видела; я их не интересую, а они меня. Поэтому все довольны.
Немного погодя Эл сказал:
— Сколько раз уже на вас покушались?
— Шесть или семь, — ответила она. — Я уже забыла. Все по психологическим мотивам. Нерешенные эдиповы комплексы или что-то причудливое типа этого. На самом деле мне все равно. — Затем она повернулась к страже из НП; теперь их уже было несколько взводов. Указывая на Эла и Яна, она сказала: — Похоже, они не знали, что происходит. Возможно, они невиновны. — Обращаясь к Гарольду Слезаку и Жанет Раймер, она сказала: — Их надо убить? Я не вижу препятствий, почему бы у них просто не изъять часть клеток памяти и отпустить. Может, это подойдет?
Слезак посмотрел на Раймер и пожал плечами:
— Если вы так хотите.
— Да, — сказала Николь. — Я бы хотела так. Это бы упростило мою задачу. Отвезите их в медицинский центр в Бетесде и после операции освободите. А теперь продолжим, давайте послушаем следующих исполнителей.
Человек из НП слегка подтолкнул Яна в спину своим пистолетом:
— По коридору, пожалуйста.
— О’кей, — сумел пробормотать Ян, схватив свой кувшин. Но что произошло, подумал он. Я не совсем понимаю. Эта женщина не Николь. Хуже того, Николь вообще не существует; есть просто образ на ТВ, иллюзия, вызванная посредником, а за нее правит совсем другая группа. Некая корпорация. Но кто они и как они получили власть? Как долго это длится? Узнаем ли мы когда-нибудь? Мы так далеко зашли; похоже, мы знаем, что происходит на самом деле. Действительность за иллюзией, секреты, которые от нас скрывали всю нашу жизнь. Могут ли они рассказать нам остальное? Видимо, осталось уже немного рассказывать. И какая теперь разница?
— Прощай, — говорил ему Эл.
— Ч-что? — в ужасе спросил он. — Почему ты так говоришь? Они ведь нас отпускают?
Эл сказал:
— Мы не будем помнить друг друга. Даю тебе слово: нам не позволят хоть что-нибудь запомнить. Поэтому… — Он протянул руку. — Поэтому прощай, Ян. Мы все-таки попали в Белый дом, правда? Ты тоже утратишь память, но все же, мы довели дело до конца. — Он криво усмехнулся.
— Двигай, — сказал им полицейский из НП.
Все еще бессмысленно держа в руках кувшины, Эл Миллер и Ян Дункан шаг за шагом двигались по коридору в направлении выхода и ожидающей их черной машины «скорой помощи».
Была ночь, и Ян Дункан обнаружил, что находится на углу пустынной улицы. Замерзший и дрожащий, щурясь, смотрел он на яркий белый свет грузовых платформ общественного транспорта. Что я здесь делаю, подумал он озадаченно. Он посмотрел на наручные часы: восемь часов. Мне же надо быть на собрании ВСЕХ ДУШ, мелькнула головокружительная мысль. Мне нельзя пропускать еще одно собрание, понял он. Два подряд — это колоссальный штраф, это разорение. Он прибавил шагу.