Недетские игры
Шрифт:
– Давай помедленней, – попросила она. – Может, зря мы так? Надо было подождать до утра. У Фолкена по крайней мере тепло.
Луна выглянула из-за туч, посеребрив дорожку, петлявшую между деревьев к морю. Где-то ухнул филин.
– А утром проснуться обугленными трупами? – сказал Дэвид. – Нет, это не для меня. Я буду драться. Я еще могу попытаться что-то сделать.
– Я устала, Дэвид. Что, если Фолкен прав, и все это бесполезно…
В лесу вкусно пахло сосновыми иглами, он был полон жизни, которой Дэвиду не довелось еще вкусить. То же самое должны были ощущать и миллионы других людей на свете, каждый по-своему. Юноше показалось, что все они смотрят на него.
– Пошли, – сказал он. – Поищем лодку. – Он сощурился, глядя вперед. – Не может на берегу не быть какой-нибудь посудины.
Порыв ветра донес до них грохот волн, разбивавшихся о камни. Был прилив, пенистые буруны вспухали в лунном свете. Дэвид поежился от холода.
Несколько минут спустя они вышли к берегу. Он был совершенно пуст.
– Что за идиотизм – жить на острове и не иметь лодки! – заорал он небесам. Звезды в разрывах туч равнодушно мигнули ему в ответ.
Дженифер посмотрела на воду.
– Можем попробовать вплавь. Сколько здесь до материка?
– Мили две-три, не меньше.
В глазах девушки отразились лунные блики.
– Ну что, давай? Вперед! – Она сбросила кеды и шагнула к воде.
Дэвид схватил ее за свитер.
– Гм, Дженифер… я… – она с недоумением глядела на него. – Я не умею плавать.
– Не умеешь плавать? Сумасшедший – жить в Сиэтле и не научиться плавать!
– Как-то не пришлось… Я всегда думал – успею, океан рядом.
Он с горечью опустил голову. В книгах все по-другому! А здесь неудача за неудачей. «Может, зря я так стараюсь? Может, это и есть расплата за мою ошибку?»
Ночь, волны и ветер шептали в ответ что-то невразумительное.
Он почувствовал прикосновение к своему плечу.
– Извини, – тихо сказала Дженифер.
– Слушай, но ты-то знаешь, что это была игра… Я не хотел никому причинять зла, – жалобно сказал он и, опустившись на камень, закрыл лицо ладонями.
Дженифер села рядом.
– Я знаю, Дэвид… Помнишь, как ты спас Германа, когда все остальные сидели и смотрели?
– Да, спас хомяка и уничтожил планету!
– Зачем же так… Не ты сделал эту машину, а Фолкен. Не ты сделал этот мир таким, как он есть… Что ты имел в виду, говоря, что программа зациклилась? Я не поняла.
Дэвид поглядел на материк, слабо маячивший на противоположном берегу.
– О'кей. Компьютерная программа – это… это как рецепт. Только записанный математическими символами. Представь, что машина – это робот, который умеет готовить… Он будет строго выполнять то, что ему прикажут. Ты расписываешь ему, в каком порядке действовать – разбить яйца, добавить молока и муки, смешать. Теперь представь, что какое-то действие надо повторить – программа прикажет роботу вернуться, скажем, к действию номер восемь. Но если дальше у робота нет другой команды, он будет снова и снова повторять последнее приказание – разбивать яйца, добавлять молоко и муку, смешивать… и так до бесконечности. Робот сам никогда не подойдет к духовке и не станет печь пирог… Другой пример мне сейчас просто не приходит в голову. Вообрази несчастного робота, который без остановки мечется по кухне, разбивая, добавляя и смешивая. Это называется «петлей». Робот зациклился.
– Ты сказал про Фолкена… он такой же, как все. Зацикленный робот.
– Да, он как Джошуа. Компьютер выполняет команды внутри одного бесконечного цикла. Джошуа не знает, что влечет за собой война и какая роль ему отведена в ней. Зато я знаю, – мрачно закончил он.
Оба помолчали, понурясь.
– Мне так хотелось бы ничего не знать об этом, – сказал наконец Дэвид. – Хотелось бы жить, как все. Но завтра желать уже будет… нечего.
– Он тяжко вздохнул. – Завтра уже не надо будет чувствовать ни вины, ни стыда, ничего. – Он посмотрел на пролив, отделявший их от материка. – Господи, что бы я отдал за то, чтобы уметь плавать!
Дженифер привалилась к его плечу.
– А меня на этой неделе должны были показывать по телеку.
– Шутишь?
– Правда. О, ничего особенного – класс аэробики в дневной передаче. Я и еще несколько девочек. Жаль… Хотя кто бы стал смотреть в это время?
– Я бы стал, – убежденно сказал Дэвид.
Она улыбнулась, и Дэвид заглянул ей в глаза, увидел там отражение луны и подумал, что до сих пор не видел в своей жизни ничего более прекрасного. Он почувствовал совершенную растерянность перед такой красотой.
– Не хочу умирать, – услышал он собственные слова и ощутил на своих губах ее губы. Волну такой пронзительной силы он не ощущал ни разу за всю свою жизнь.
Когда они на секунду всплыли, чтобы глотнуть воздуха, Дэвид прошептал:
– Я еще никогда не целовался – до этого дня, Дженифер.
Она ответила улыбкой, вновь потянувшись к нему. И сразу море и звезды ушли, а ее губы, ее волосы, ее запах заполнили Вселенную.
Эта Вселенная ничего не ведала о компьютерах, программах, ракетах, бомбах… а состояла из одного чуда под названием Жизнь.
Кто-то опять включил звезды. Вновь заплескалось море.
Дэвид легко, словно на крыльях, перелетал с камня на камень вдоль линии прибоя. Лицо его горело. Казалось, он все еще ощущает Дженифер всем своим естеством.
– Ну должна же здесь быть какая-нибудь посудина!
– Да, кругом вода! – согласилась Дженифер.
Дэвид оступился, подняв тучу брызг.
– Эй! – закричал он вне себя от счастья. – Сюда! Кажется, лодка!
Из-за камня выглядывал нос скифа. Подойдя вплотную, они увидели, что лодка привязана к вбитому в берег столбу.
Дэвид принялся отвязывать конец, Дженифер как могла помогала ему. Оба были так поглощены работой, что не обратили внимание на свистящее тарахтенье вертолета вдали.
– Дэвид, здесь полно воды!
– Черт, надеюсь, она затекла через борт, и в днище нет дырки.
Он стал рыскать вокруг. На берегу валялся всякий мусор. Найдется хотя бы одно весло или на худой конец приличная доска, чтобы догрести до материка? Перебирая обрывки сетей, куски канатов и сломанные планки, он уловил звук: чоп-чоп-чоп.