Нелюбовный роман
Шрифт:
Граф принял гостью на веранде. Та была густо заплетена плющом и каким-то экзотическим цветущим растением, и уже не имело значения, что там по другую сторону этого растительного великолепия. У Рудены мелькнуло в голове: как это мило со стороны Эрмия, что он создаёт здесь такой приятный полумрак. В нём женщине намного легче было выглядеть привлекательной. Хозяин дома принимал её с любезной радушной улыбкой, вёл обычный светский разговор, но в его взгляде она читала холодное понимание, какова её цель, и полную готовность к разговору.
Это немного сбивало с настроя. Сложно атаковать того, кто встал в оборону по всем правилам военного искусства.
– Надеюсь, вы не возражаете, если мы перейдём к делу? – постаравшись улыбаться как можно милее, произнесла Рудена, чувствуя, что, как бы она ни отдаляла момент, приступать к делу нужно.
– Извольте, – проговорил мужчина, отворачиваясь.
– Понимаю, тема неприятная.
– Я ожидал чего-то подобного. Однако рассчитывал, что его величество всё-таки сочтёт уместным обсуждать этот вопрос лично со мной.
Рудена примиряющее улыбнулась. У неё появилось ощущение, что ситуация постепенно упрощается.
– Это ведь семейное дело. Вполне логично поручить его женщине.
– Старшей женщине в семье.
– Матушка его величества не может участвовать в переговорах, вы же знаете.
– Я не о том. Разве вы уже были признаны старшей женой в своей семье?
– Да куда мне… Я не претендую, уверяю вас. Но остальные супруги моего мужа слишком заняты.
Граф с любопытством повернулся к герцогине.
– А кто из вас всех могла бы претендовать на это гордое звание?
– Боюсь, никто, – с идеальной сдержанностью ответила она, бестрепетно глядя его в глаза. – Единственным старшим в нашей семье может быть только его величество.
И мысленно похвалила сама себя – отлично выкрутилась. Не подкопаешься.
Её собеседник усмехнулся с одобрением – тоже оценил.
– Понимаю ваше положение, герцогиня. Значит, его величество заинтересовала моя жена.
– Это женщина, которую вы сами взяли в жёны, чтоб обзавестись наследником. Кстати, поздравляю вас с рождением сына.
– Ну, ему уже скоро год. Но всё равно благодарю.
– Он хорошо развивается?
– Отлично. Мальчик крепенький. Три месяца назад я провёл представление сына в графстве и наделил его титулом, а после того, как ему исполнится год, представлю его ко двору. Тогда вы его и увидите.
– Я надеюсь увидеть вашего мальчика раньше.
Граф обратил на Рудену моментально оледеневший взгляд.
– Хотел бы прояснить один момент – вы собираетесь стоять на том, что я должен отдать императору не только жену, но и сына?
– Ни в коем случае. Но я предположила, что вас заинтересует возможность для вашего наследника начать делать карьеру при дворе ещё в младенчестве.
Сработало: во взгляде Эрмия появился интерес. Вполне естественно – без положения в свете аристократ может вести лишь с натяжкой приемлемый уровень жизни, и даже не мечтает получить хоть какую-то власть. Крупинки власти любой высокородный подбирал скрупулёзно, все до единой, какая только ни окажется в поле его зрения, на расстоянии хватка руки. Каждому из них всегда было мало того, что у них уже есть. Собственно, таков почти любой человек в мире.
Но вопрос ещё был далёк от разрешения.
– Думаю, заинтересует. Но пока семью ещё возглавляю я, а не мой сын.
– Его величество не сможет предложить вам место при дворе. Вы же понимаете крайнюю деликатность ситуации. Но государь окажет вам всю возможную поддержку с прекращением беспорядков в Эрмии. И, кроме того, для вас есть одно важное поручение. Пограничные области Агер-Аванда сейчас остаются без присмотра, торговля там идёт стихийно и кое-как, а за работой таможенных служб никто не следит. Государю необходима ваша помощь в этом деле.
– Но передавать мне графство он не планирует.
– Нет, разумеется. Само графство пока останется под контролем государства.
– Пока?
Рудена слегка улыбнулась.
– «Пока» здесь можно трактовать как «неопределённо долго». Идти навстречу какому-либо из графских семейств, родственных Агер-Авандам, император не собирается.
– Пока. – Граф поджал губы. – А в следующем году ему будет выгодно помириться с каким-либо из тех семейств, и меня попросят вон.
– Не скажите. Держать руку на пульсе торговли император не устанет никогда. Как раз очень хороший будет ход – да, власть примиряется с провинившимся семейством, милостиво возвращает им земли, а о приграничье и таможенных службах сперва забудет, а потом уже сложится новый порядок, и вмешиваться в него будет вредно для государства в целом. Торговля останется в руках верных императору людей.
– Значит, я – верный? – улыбнулся Эрмий.
– А разве нет? Раз вы готовы будете поддержать государя в столь важном для него деле тогда, когда остальные аристократы ещё колеблются, конечно, вы – один из самых верных. Вы же готовы поддержать его величество?
Он молчал довольно долго. Даже позабыл покачивать бокалом в пальцах – это у него очень изящно получалось.
– Да. Готов, конечно. Но сперва мне хотелось бы обсудить с его величеством все детали.
– Вы понимаете деликатность вопроса? – Рудена держалась насмерть. – Неприятно это говорить, но согласитесь, что в таких делах будет уместно конструктивное умолчание.
Граф ответил ей сжигающим взглядом. Он, само собой, понял, о чём она. Подобные договорённости не то что на бумаге немыслимо фиксировать – даже обсуждать прямым текстом. Конечно, разговор с глазу на глаз мог бы стать гарантией, хоть и завуалированной. Но сейчас от Эрмия ожидалось, что он продемонстрирует готовность довериться императору. И графу предстояло провести разговор по грани между этими двумя крайностями, да ещё вдобавок не задеть и самолюбие Рудены. Безусловно, он справится, но герцогине было искренне любопытно, как именно он это сделает.