Нелюбовный роман
Шрифт:
А вот старшая мялась и посматривала на жену графа лишь украдкой, с опаской. И Севель отлично её понимала. Нелёгкая жизнь почти отучила девочку верить в чудеса. От любого новшества она ожидала только ухудшения своей участи. Севель не спешила с заверениями. Зачем – она сама скоро убедится, что всё хорошо.
– Тебе нравится имя Нейяше? – спросила она чуть погодя. – С одной стороны, зваться «Не желающей идти следом» многим даже может быть по вкусу…
– Не особенно нравится, госпожа, – осторожно ответила девочка.
– А как бы ты хотела называться?
– Агна, госпожа. – И, помолчав, добавила: – Так звали мою мать, госпожа.
– О… Хорошо. В честь мамы… Уверена, ты когда-нибудь сумеешь её найти.
– Не смогу, госпожа… Она умерла.
Севель почувствовала, как соль щиплет под веками, не удержалась – обняла девочку, прижала к себе. Ладони её ощутили все косточки Нейяше-Агны, и женщина пришла в себя, подумав, что девочки, наверное, голодны. Она шмыгнула носом, отпустила удивлённую девочку и потянулась к маленькому переносному холодильнику, где припасла пару бутербродов на случай, если Ованес вдруг проголодается.
– Хочешь перекусить? Поешь. А ты хочешь? – поинтересовалась она у Уты.
Та деликатно взяла бутерброд и картаво поблагодарила. У неё неплохо получалось выговаривать «Пасиба».
Старшая девочка в момент съела угощение и опасливо посмотрела на Севель. После паузы всё же решилась:
– Можно спросить, госпожа?
– Конечно.
– А для какой приблизительно работы мы вам потребуемся?
– Для какой работы? – раздумчиво повторила Севель, понимая, что просто отрицать – дело пустое, это не успокоит. А нужно-то именно успокоить. – Во-первых, вам обеим нужно будет много учиться. Во-вторых, у меня ведь много детей, знаете.
– Да, госпожа, четверо сыновей, я знаю.
– Ну, Ованеса ребёнком уже не назовёшь. Да и Радовит большенький. Но Славента и Держен ещё малы. Мне нужна будет помощь. К тому же, я надеюсь, что ты поможешь мне с Утой. Я всегда хотела девочку, но поняла, что младенца просто не потяну. Ты согласна помогать?
– Конечно, госпожа! – приободрилась девочка, даже порозовела слегка. – С радостью! – И сразу покосилась на младшую, показывая, что присматривает, как та себя ведёт. Хотя необходимости не было – малышка благовоспитанно доедала бутерброд, кроша хлеб строго на коленки, на подол своего платьишка, ни в коем случае не на сидение машины.
– Вот и замечательно. Агна, значит.
Обе девочки быстро освоились и с новой комнатой, и с новым жилищем в целом, и с новой жизнью. Особенно оживилась младшая. Её щёчки ещё не успели толком округлиться, а она уже увлечённо носилась по садику у особняка, восторженно кричала на птиц, пыталась гоняться за кошкой и смеялась в голос, на себя прежнюю едва похожая. Севель с улыбкой наблюдала, как она преображается, а иногда в удовольствие принимала участие в возне.
Даже Агна иной раз поддавалась общему веселью, но чаще оставалась серьёзной, внимательной, немного чопорной. Она так усердно выполняла обязанности по наблюдению за малышами, что почти не отличалась от нянек, взятых в штат прислуги. Севель иногда чувствовала себя неловко перед ребёнком, которому тоже хотела бы подарить детство, но тот сам его себя лишал от страха, что благополучие может в один миг закончиться, если он вдруг не угодит. Переубедить девочку в этом вряд ли бы удалось, и Севель не пыталась, надеясь, что со временем Агна успокоится, расслабится хоть немного, начнёт доверять опекунше.
Пока же Севель лишь улыбнулась бледненькой от напряжения Агне, немного побегала с Утой, потом помогла ей кормить воробьёв булкой и снова погналась за развеселившейся малышкой через заплетённые розами арки.
И вылетела прямо на величавую даму, сопровождаемую целой свитой мужчин-охранников и женщин, улыбчивую, но недосягаемо царственную.
Дама заранее заулыбалась Севель.
– Здравствуйте. Я Рудена, герцогиня Азиттийская… В первый раз представляю себя сама. Честно сказать, это очень непривычно. – Она лишь слегка повернула голову в сторону спешащего по аллее помощника дворецкого – Хенем отбыл в столицу вместе с господином. Помощник выглядел всполошенным, аж запыхался. – Не волнуйтесь, я нашла вашу госпожу сама.
И звучало это так, словно было заодно и разрешением, и требованием удалиться и больше не надоедать. Поразительно, как это у дамы получилось – непринуждённо, уверенно. Даме этой даже при всём желании не удалось бы противиться. Рудена, отвернувшись от помощника дворецкого, продолжила:
– Вы же Севель, я не ошибаюсь? – Потерявшая дар речи Севель лишь поклонилась. – Чудесно! – Герцогиня посмотрела на притихшую от испуга Уту. – Надо же, а мне не рассказывали, что у вас есть ещё и дочка.
– Это воспитанница, – хрипло пояснила Севель, рефлекторно прижимая девочку к себе.
Рудена вдруг изящно опустилась на траву.
– Привет, малышка. Подойдёшь к тёте? – И прозвучало это так тепло, что и Севель отпустила Уту, и Ута, хоть и оглянулась на опекуншу, но к герцогине пошла. Герцогиня подхватила её на руки, легко поднялась. – Какая ты милая. Как тебя зовут? Ута? Уточка, милая уточка! А я – Рудена. У меня деток, к сожалению, нет, но я очень хотела бы, чтоб у меня была такая малышка, как ты… Нет-нет, не бойся, я ни за что не заберу тебя у мамы Севель. – Женщина отпустила малышку, и та поспешно уткнулась Севель в колени. – Господи, я её, кажется, испугала. Прошу прощения, я не хотела.
– Она просто ещё не привыкла, ваша светлость.
– Просто Рудена. Вы согласитесь со мной поговорить?
– Конечно… – Севель передала Уту Агне, которая уже дожидалась рядом, и неуверенно указала в сторону тента. – Там можно присесть, если вы…
– Благодарю. – Герцогиня величаво прошествовала к шезлонгам и опустилась в один из них так, как могла бы воссесть на трон. – Нам нужно с вами поговорить, если позволите. Как понимаю, муж с вами пока ситуацию не обсуждал.
У Севель сжалось под ложечкой.
– Какую ситуацию? – сведёнными губами пробормотала она.
Рудена смотрела с сочувствием.
– Граф сейчас ведёт переговоры с его величеством. Император просит его уступить вас ему. Государь хочет принять вас в свою семью.
– Я… Что?
– Да, понимаю, это очень неожиданно. И, наверное, я путано объяснила. Видите ли, Кридану нужен наследник. Думаю, больше, чем кому-либо ещё в этом государстве, потому что ставки неимоверно высоки. Даже верная надежда на наследника успокоит страну, и это нужно нам всем. Он питает надежду на вашу помощь. Севель вы же понимаете, о чём я говорю?