Нелюбовный роман
Шрифт:
Герцогине пришлось самой формировать свиту для Севель – пожертвовать ей трёх самых покладистых юных девушек из знатных азиттийских семей, проследить, чтоб у неё появились другие служанки кроме горничной и нянек. Рудена же накануне свадьбы присутствовала вместо Севель в парадной зале, где император даровал Ованесу титул князя и передал в лен княжество Лихадер. Севель позволили смотреть церемонию через окошко. Она, закусив губу, чтоб не разреветься от всех тех чувств, которые её переполняли, следила безотрывно, как её старшенький в новом, с иголочки, кадетском мундире с символикой школы Восхождения Семи, бледный от волнения, принимал регалии и давал ленную клятву. Рядом с ней потихоньку всхлипывала Аника.
Она приехала в столицу сразу же, как было объявлено о свадьбе, и очень настойчиво упрашивала бывшую сосупружницу о месте в её свите. Любом. Но не сумела убедить Рудену, что это оправдано, и просто осталась в гостях на время празднеств. Ещё она просила о месте для мужа – хоть в свите, хоть на празднике – и тут Севель легко смогла отвертеться даже без помощи герцогини: объяснила, что держать при себе мужчину, тем более бывшего мужа, не может ну просто никак. Будет скандал. Аника поняла и больше не просила.
– Как он вырос, – зашептала она, когда церемония подошла к концу. – Какой видный стал парень. Теперь он ещё и князь… Ах… А его величество не упоминал, он потом не думает дать титулы и Радушке со Славой?
– Нет, – рассеянно ответила Севель. – Он сказал, что дать Ване титул как раз очень удобно, поскольку у него нет официального отца.
– А-а… Понятно. Кстати, Ванин отец ещё не приезжал? Не просился?
– Отцы. Мне говорили, что почти все мастера с того завода пытались так или иначе связаться со мной или с Ваней. Даже один из тех, кто не работал там одновременно со мной, а пришёл позже.
– О… Ты сама навела справки?
– Нет, это сделала секретарша госпожи герцогини. Она же рассказала, что отец Вани приезжал к школе Восхождения, скандалил там, пока Ваня не пришёл и не отправил его восвояси. Он отказался иметь с ним дело и признать его отцом. И мне про случившееся даже не обмолвился.
– Настоящий мужчина, – вздохнула Аника. У неё таинственно блестели глаза. – Сам готов решать все вопросы… Как ты себя чувствуешь, дорогая? Хорошо? А как думаешь – снова мальчик?
– Не знаю…
– Вся империя ждёт. Я уверена, ты не подведёшь. – И она потянулась к Севель, поцеловала её в мочку уха с нежностью, словно свою дочь.
Аника уже очень давно была с Севель безупречно любезной. И даже огорчения, встретив отказ, не демонстрировала, наоборот, старалась сгладить. И то, что ею двигали практические соображения – уж наверняка она рассчитывала и в будущем пользоваться таким великолепным знакомством – не портило впечатление. Севель приятно было общаться с Аникой, тем более что теперь она вообще никак от неё не зависела.
На самой свадьбе Севель её не увидела, рядом были только девушки из Азиттии, служанки и Агна с Утой в новых платьицах, воодушевлённые и восторженные. Новой супруге императора пришлось проехать в открытой машине через полстолицы, демонстрируя себя и свой обрисовавшийся под платьем животик. Потом был приём во дворце, но с него Севель довольно быстро отпустили. А вот Ованес вернулся только под утро. Он, должно быть, от души наслаждался новыми возможностями, в том числе и правом вращаться в верхах совершенно на равных – это позволял ему его новый титул. Он веселился вдоволь, авансом, потому что ему скоро нужно было возвращаться в школу.
А дальше всё пошло как всегда. С императором Севель виделась не так уж часто, и всё-таки хоть раз в неделю, но он появлялся. Он оказывал ей внимание, то и дело с ней ужинал или гулял и демонстрировал большой интерес к её положению. Иногда заглядывал в её покои и неожиданно, без предупреждения. Однажды он появился, когда Севель усаживала младших сыновей обедать, и, остановившись в проходе, с улыбкой наблюдал, как она наливает Славенте суп. Севель, заметив его, дёрнулась было перепоручить детей нянькам, но император успокаивающе помахал рукой, и сбитая с толку женщина продолжила своё дело.
Когда Славента взялся за ложку, а Держен надулся, разглядывая полную тарелку, государь подошёл поближе.
– Ты сама готовишь? Я думал, моя кухня нормально работает.
– Там замечательно готовят. Но Слава и Держе привыкли к тому, как готовлю я. У здешней поварихи получилось очень вкусно, но по-другому. И мальчики отказались. Мне проще готовить самой.
– Понимаю. Дети консервативны. – Император с любопытством смотрел на Держена. – Любопытно. А для меня порция найдётся?
– Ох… Ваше величество, конечно, но…
– Кридан.
– Да, конечно… Кридан. Боюсь, вам не понравится.
– Я бы попробовал. – И он уселся за стол между мальчиками. Славента, помедлив, решительно положил ложку и вручил императору кусок хлеба. – Благодарю.
– Господи! Ну Славушка, ну как же так! Гостю нужно предлагать не обмусоленный кусок! – Севель поспешно заменила ломтик и наконец решилась поставить перед гостем тарелку с жиденьким овощным супом-пюре. Задумалась – и подала ещё и соль. – Я для детей делаю почти совсем не солёное.
– Да, слышал, что им так полезнее. Ваше здоровье, виконт. – Государь решительно попробовал суп и принялся с удовольствием вычёрпывать его.
Завороженно глядя на то, с каким аппетитом ест мужчина, оба мальчика тоже налегли на еду, и даже Держен, обычно капризничавший за обедом, съел почти всё без единого протеста. Слуги, маячившие на периферии, подали детям морс, а государю налили вина. Вино тот отверг, и ему принесли напиток из сока и сиропа.
– Спасибо. Очень вкусно. Именно так кормят детей в народе?