Ненавижу тебя, Розали Прайс
Шрифт:
Больно. Мне ужасно больно.
Терплю.
Он так сильно сдавливает меня, положив руки на спину, что невольно слезы пробегают по щекам. Но я успокаиваюсь, душевно, эмоционально, несмотря на то, как больно физически. Он давит на раны, таблетки болеутоляющего убирают боль, но не его силу.
— Рози. Моя Рози. Девочка моя. Ангел мой. Демон мой, — шепчет он, когда я не сдерживаю всхлип, но и улыбка плывет по моим губам. Люблю. Так сильно люблю его, что решаю чувствовать боль, разрешая причинить мне ее, только бы успокоить его.
—
— Ни за что. Никогда. Нет, — качает он головой, будто я отнимаю у него жизнь, или хочу забрать самое ценное, что у него есть.
— Ты пьян.
— Трезв. Уже трезв, — перечит он мне, а я смягчаюсь, понимая, как сильно я сейчас дрожу. Слезы не прекращают бежать по лицу, и его руки отпускают талию, но он переносит свои горячие ладони мне на лицо, стирая слезы. — Не надо. Я не достоин слез, не нужно это делать из-за меня. Пожалуйста, — его руки.
Он держит меня руками.
Улыбка пропала. Слезы сильным градом бегут по щекам, а зубы бьются, друг об друга от дрожи и неимоверного ужаса. Как только это становится нестерпимо, я хотела аккуратно снять его руки с лица, но не успеваю, когда тот опускается передо мной, присаживаясь на колени. Что он творит?
— Прости меня. Любовь моя, маленькая девочка… Я так виноват, что готов всю жизнь просить прощения, лишь бы ты простила, — его голос срывается, а по его щекам сбегают слезы, что искренне задевает меня, где-то под ребром, немного в левой стороне. Зачем он так делает?
— Все в порядке, Нильс, правда…
— Ни черта не в порядке, Рози! Я так подвел тебя, я так виноват… Я готов на все, только не оставляй меня одного. Ты же не оставишь меня, Рози? Рози, не оставишь же, правда? — он с мольбой глядит на меня, взяв мои руки и целуя их, пока я нахожусь под шоком, причем сильным и эмоциональным. — Ты знаешь, как я люблю тебя? Ты знаешь, как мне больно за тебя? Я готов исправиться, делать все, что ты хочешь, как прикажешь, все исполню. Любая звезда с неба, любое желание…
Не могу больше слушать его, вырвав свои руки с его хватки и прижав правую ладонь к его рту, только бы умолкнул. Много слов. Не хочу, не надо. Уже слышала. Лучше тишина.
— Остановись, пожалуйста, — прошу я, но его руки крепко обхватывают мои ноги, удерживая меня на месте, словно я действительно сейчас убегу. Но я тут. — Мне ничего не нужно, Нильс. Только ты. И я очень желаю тебя поцеловать, так сильно, что сейчас боюсь сорваться, — мягко проговариваю я, касаясь рукой его головы, чувствуя мягкие волосы.
— Почему ты сдерживаешь себя? — озадаченно спрашивает он, с огромными глазами таращившись на меня, так несчастно, и жалостливо, что мой бывший лев, царь всех живых на земле, стал маленьким неуклюжим котенком, словно попрошайничал у меня кусок колбасы.
— Потому, что я не собираюсь целовать моего мужчину с перегаром,
— Господи, извини, детка. Я отвратителен. Мне так стыдно, — он переворачивается, а затем встает на ноги, немного пошатываясь, доказывая мне, что он не в своем состоянии. Где его величие? Где мой лев? — Я… Я все исправлю. Только дай мне день, и я все исправлю.
— Хорошо, Нильс. Давай встретимся завтра? — киваю я, но он замирает, нахмурился. Глаза заражают меня своим бешенством.
— Ты оставляешь меня? — он… злился. Его перепады настроение вернули меня в первую неделю нашего знакомства, когда я не могла ступить и шагу, как он менял свои решения и был достаточно не устойчив эмоционально. Но сейчас он был недоволен, очень.
— Нет. Я даю тебе время, чтобы восстановиться после… всего, что было. И раз я смогла перебороть себя и оказаться тут, Нильс, то и ты перебори свои чувства. Давай попробуем закрыть тему о том, что произошло, ладно? Словно ничего не было.
— Словно ничего не было, — повторяет он за мной немного заторможено, и я прекрасно понимаю, что его состояние не предназначено для того, чтобы обсуждать эту важную черту нового листа, с которого я решила начать.
— Именно. Гарри ждет меня внизу, и я возьму номер на ночь. Утром можно было бы вместе позавтракать и поговорить на чистую голову.
— Ты будешь с Гарри, — он не спрашивает, констатирует факт. Я осторожно киваю, ведь мне нужна поддержка и совет его друга. Я никак не предполагала, что мне будет тяжелы его касания.
— Нильс, увидимся завтра. Я очень рада, что мы встретились, и буду ждать завтра с нетерпением, — отвожу я тему, не заставляя его нервничать, но теперь он откровенно злиться. Взгляд из-под темных нахмуренных бровей, строгий, уже будоражащий.
Изо льва в котята, из котенка во львы. Так быстро, Нильс, постой, не успеваю за тобой. Его молчание принимаю, как согласие с моими словами и чуть улыбнувшись, я отступаю. Прохожу по коридору, направляясь к дверям прихожей, но я не успеваю взяться за ручку двери, как меня перегоняет сам Нильс, встав передо мной.
— Ты не должна уходить. Останься, прошу. Мы могли бы побыть вместе сегодня.
— Мне нужен отдых Нильс, дай мне его.
— Я тебя так долго ждал, почему ты бросаешь меня?
— Я тоже долго тебя ждала, — сопроводила я его недовольным взглядом. — Не порть все так быстро, Нильс. А теперь… Меня ждет Гарри, ты мог бы отойти от двери и дать мне выйти?
— Не могу, — шепчет он, качая головой и вставая ровно передо мной, явно против моего ухода.
— Ты пьян, — повторяю я. — Ты хочешь меня огорчить? — задаю я наводящий вопрос и он рассеялся в своих же мыслях, то хмурясь, то недоверчиво глядя на меня, сминая все растерянностью.