Ненавижу тебя, Розали Прайс
Шрифт:
— Извините, я не хотел вас обидеть, но ваш молодой человек сделал заказ, не согласовав…
— Просто принеси заказ. Яблочный сок. Иди, — тихо говорю я, не повысив голоса, прерывая официанта, который вполне может продолжить спорится с Роуз, но я не уверен в самой девушке. Кажется, вот-вот и она вся вспыхнет в ярости.
Казалось бы, я должен напрягаться, но сама Роуз нервничает не меньше чем я.
— От бокала красного вина все мысли приходят в тонус, может, стоит попробовать? — предлагаю я девушке.
—
— Нельзя? — переспрашиваю я. Когда это запрещали пить вино? Розали широко раскрыла глаза, замерев на месте, и кажется, даже затаив дыхание.
— Что?
— Что? — не понимаю ее поведения.
— То есть… Я принимаю лекарство. Нельзя алкоголь, — почти не уверенна в своих словах, говорит девушка, и я киваю, в знак понимания.
Ее поведение слишком странное, и когда она вообще имела желание притянуться к бутылке? Кажется, последний раз я помог ей выпить коньяк, от которого она рвала так, что выворачивался желудок, а на утро мучило тяжелое похмелье.
— Когда ты будешь готова вернуться в Нью-Йорк? — задаю я вопрос, разглядывая девушку. Она на несколько секунд потупляет свой взгляд на мне, обдумывая ответ.
— Я еще не думала об этом.
— Розали, там твоя учеба, нельзя ее так легкомысленно забрасывать.
— Но, ты же, забросил, — язвит девушка, ни разу не моргнув. Я невольно выдыхаю через нос, прикрыв глаза. Чего она добивается?
— Я не вернусь назад без тебя.
— Что, если ты тогда не вернешься в Нью-Йорк и вовсе? — явно, кинув вызов, девушка приподнимает бровь.
— Если это условие, чтобы быть с тобой, то я однозначно согласен, — говорю я довольно твердо, чтобы она поняла: я довольно серьезен в своих намереньях и в общем будущем с девушкой.
— И ты не боишься потерять все то, что у тебя есть? — невольно, но я слышу в ее голосе недоверие, что злит меня и заставляет медленно разжигать огонь злости.
— Разве у меня есть что-то дороже тебя? — я кладу руки на стол, припадая вперед, таким образом, приближаясь к девушке.
— Машина. Деньги. Работа на Донована. Полный достаток. Свой дом. И ты померился с отцом. Ты до сих пор уверен в своих словах? — она склоняет голову, словно хочет… Черт возьми. Да чего она хочет?
— Ходьба никогда не вредила организму. Работу, как и зарплату можно найти где угодно, и я тебе уже говорил, что если она мне будет нужна, я справлюсь с трудностями и устроюсь в понравившееся мне место. Полный достаток? Я всегда зарабатывал и тратил свои деньги, а не деньги отца. И если тебе так интересны наши отношения, наш союз был только тогда, когда ты пропала. Если вообще это можно назвать союзом.
— Гарри сказал, что он практически вытащил нас из дома Хоффманов. Ты не имеешь право так говорить об отце.
— Не имею права, потому что
— Ты не смог меня защитить, лишь оставил, как не нужную вещь за тысячи километров от себя, — сверлит она во мне дыру.
— Если бы я не пришел тогда, ты бы была мертва, Розали. Если я взял с собой любое оружие, ты была бы мертва. Если бы я пришел не один, ты бы была мертва. Мне продолжить условия, поставленные этими тварями через единый телефонный звонок, чтобы ты осталась, не тронута ими?
Тишина повисает между мной и девушкой, когда та впервые отворачивается, толи поверив мне о моей безвыходности в той ситуации, толи обдумывая новые обвинения. Да, черт, я заслужил. Но как она не понимает, что я никогда бы, не пожелал ей того ада, в который она окунулась с головой?
— Ваш заказ, — около нас появляется официант с помощницей, расставляя заказанную еду в довольно напряженной обстановке. Как только официанты отходят, Роуз наливает себе сока, и моментально опустошает его до дна.
— Ты не думал о том, что, если бы ты не оставил меня тогда в Англии, все было бы иначе? Что, мне стоило рассказать все сразу? Моя жизнь была на кону, а не твоя Нильс. Я имела право знать все, а ты мне рассказал о случившемся конфликте Хоффмана и Донована буквально за день до своего исчезновения.
— Я оберегал тебя от них, и пытался сделать это как можно лучше.
— У тебя получилось сделать все только намного хуже, Нильс. Сейчас ты бы был над моей могилой, если бы не твой отец.
— Чего ты добиваешься, Роуз? В любом случае, я не имею отношений и связи с отцом. Мы ссорились, мы поучаствовали оба в драке, и мы не были союзниками. И знаешь… Вернись в тот день, когда Хоффман сказал мне о твоем местонахождении, я бы без раздумий сделал тоже самое: никого не предупреждая, вылетел бы ближайшим рейсом, сам, как и тогда. Потому что среди моих… друзей, был тот, кто сдавал этим ублюдкам каждый мой шаг. Среди моих друзей предатель. Я не делаю из себя героя, Роуз, и не хочу, чтобы ты лелеяла меня после всего. Прошу только одно — давай забудем то, что было.
На конец своих слов, я уже шептал и вглядывался в ее глаза, которые налились слезами.
— Прости, — шепчет девушка. — Я не знаю, что на меня нашло…— по щекам резво покатились слезы, а она прикрывает лицо руками, поставив локти на стол, таким образом просто закрываясь от меня. Ее тело вздрагивает в немом всхлипе, и я не могу больше сидеть и смотреть на нее.
Не проходит и секунды, как я оказываю около нее на соседнем стуле, крепко прижав ее к себе, почувствовав, как она взаимно обняла меня, обрушив свои слезы мне на пиджак.