Ненужный мальчик
Шрифт:
Однако комиссар Кро не такой простак, чтобы закончить свое выступление перед начальством, признав поражение.
– В заключение хочу отметить, что сейчас самым правильным было бы подумать над тем, почему они выбрали именно эту жертву. С самого начала я спрашивал себя: почему доктор Лефевр? Теперь я делю вопрос на два: почему вообще врач? С точки зрения чисто корыстной, любая из наших самых богатых семей подошла бы больше. У доктора Лефевра можно потребовать лишь ту сумму, которую он сможет собрать. Отсюда я делаю вывод, что похитители смотрели на вещи реально, запросы у них небольшие, по крайней мере ограниченные, и, наверное, результата они хотят добиться поскорее. В некотором смысле это успокаивает. Интуиция подсказывает мне, что мы имеем дело не с убийцами, даже если присутствие мадемуазель Жанвье осложняет им задачу.
– Но ваш второй вопрос остается, – замечает префект.
– Да, действительно. Если на первый вопрос я, возможно, даю ответ, остается второй: почему среди сотен парижских достаточно состоятельных врачей они выбрали именно доктора Лефевра? И здесь, господа, – продолжает комиссар с некоторой высокопарностью, – я выдвигаю довольно смелое предположение: между доктором Лефевром и похитителями должна существовать какая-то связь.
– Если ничто его не подтверждает, это действительно смелое предположение, – говорит начальник кабинета министра, представляющий на совещании своего патрона. – По-вашему, какого рода связь?
– В настоящий момент не имею ни малейшего представления, – признается полицейский. – И семья мальчика мне не помогает. Доктор замкнулся в себе, тем более что собирается заплатить выкуп за нашей спиной. Мать тоже не хочет сотрудничать. Они, разумеется, единодушны, что касается выплаты денег, но на происшедшее реагируют по-разному.
– Что вы имеете в виду? – спрашивает префект.
– Сегодня днем я долго пробыл с ними. Лефевр молчит. Он человек суровый, замкнутый. У них в доме, должно быть, не слишком веселая атмосфера. Мать же сломлена. У нее комплекс вины, словно она упрекает себя в том, что плохо следила за ребенком. Она сокрушается, вздыхает: «Мой бедный малыш» и так далее… Я бы очень хотел знать, что они сказали друг другу, когда я ушел.
– Вы думаете, они не ладят? – подсказывает начальник кабинета.
– Не знаю. Во всяком случае, доктор кажется мне полной противоположностью своей жены. Он – сама строгость, человек, целиком ушедший в свое дело. Она – легкомысленная, ветреная, ведет беспокойную светскую жизнь. Возможно, в этом себя и упрекает.
У префекта создается впечатление, что они отвлеклись на субъективные оценки, он смотрит на часы.
– Вернемся к связи между доктором и похитителями. Какого рода может быть эта связь?
– Не знаю. Возможно, какой-нибудь пациент доктора, чье внимание он привлек, или какой-нибудь знакомый… Я думаю, бандиты действовали наверняка, зная все о каждодневных привычках их жертвы… и финансовых возможностях родителей. Прислуга вне подозрений. Она служит у Лефевров около десяти лет, насколько известно, у нее нет никаких знакомых в Париже. Параллельно с интенсивными поисками по всей стране я веду тщательное изучение семьи Лефевров.
– Все это очень мило, – заключает представитель министра, вставая, – но нам нужны результаты. А что вы, собственно, делаете существенного непосредственно в эту минуту?
Паскаля Кро не смущает формулировка. Он привык к подобным высказываниям.
– Работа ведется в двух направлениях, – спокойно отвечает он. – Предпринимаются попытки установить местонахождение пленников. Это – дело полиции вообще и жандармерии. Распространены все имеющиеся сведения о фургоне «рено». С другой стороны, стараемся перехватить доктора Лефевра или члена его семьи, который будет платить выкуп. Все мои люди занимаются в настоящий момент этим. Телефоны всех имеющих отношение к делу, включая тестя и брата доктора, прослушиваются. Их банковские счета под наблюдением. К сожалению, мы не можем присутствовать при их беседах, но они не отдадут выкуп без того, чтобы я не узнал об этом.
– Будьте очень осторожны, – советует префект. – Речь идет о ребенке. Если с ним что-нибудь случится, на нас обрушится вся пресса.
Обращаясь в основном к представителю министерства внутренних дел, комиссар Кро чуть суховато произносит:
– Надо знать, чего мы хотим. Платить или не платить?
Глава X
Играть в покер вдвоем надоедает быстро, особенно когда игра идет на спички. Потом они недолго играют в белот, а затем Мари-Клод берет реванш у Фабиена, обучив его нехитрой игре – была бы только бумага и карандаш под рукой. Смысл в том, чтобы узнать записанное и спрятанное партнером слово, называя предполагаемые слова с тем же количеством букв.
Фабиен схватывает тут же. Это как раз то, что подходит его живому, быстрому уму. Так они играют до позднего вечера, делая записи на обратной стороне квитанционной книжечки для штрафов, которую Мари-Клод, будучи добросовестным полицейским, таскает в своей служебной сумке; ее она не выпускает из рук с момента похищения на улице Монсо. Мальчик, оказывается, чрезвычайно силен в лексике и орфографии и часто ставит Мари-Клод в затруднительное положение. Она восхищается его серьезностью, сосредоточенностью. Он выигрывает, от удовольствия разрумянился. Мари-Клод приходится прибегнуть к словам-ловушкам. которые неопытному игроку найти трудно.
Шаги на лестнице предвещают появление Мюриэл и подноса. Девица в капюшоне застает их погруженными в свои бумажки.
– Эй, вы… Кому это вы там пишете?
Арсюл стоит у дверей на лестнице, не испытывая никакого желания повторять послеобеденную корриду, но и у него эта необычная игра вызывает обеспокоенность.
– Собери со стола бумажки и принеси мне. Девица осторожно приближается, хватает листочки.
– Ух, честное слово… они составляют план…
– Нет, ты слышишь? – смеясь, обращается Фабиен к Мари-Клод. – До чего же глупа эта женщина.
Арсюл вмешивается, чтобы предотвратить новое столкновение. Мари-Клод вынуждена ему объяснить, на что они потратили последние три часа.
– Долго вы нас будете мариновать в этой комнате? – спрашивает она. – Прежде всего, где мы? За городом, не так ли?
Презрительным жестом бандит швыряет бумажки на стол.
– Может, адрес дать? За городом. Но «загород», знаешь, он большой. А сколько вы здесь просидите, я уже сказал, зависит от его отца.
– Ну, что ж, в ваших интересах поторопиться, – говорит Мари-Клод угрожающим тоном. – Потому что с каждым часом увеличиваются шансы полиции найти нас, а за выкупом можете потом побегать.