Необручница: На острове любви
Шрифт:
— Вы молочные брат и сестра, но ты называешь его господином? — вырвалось у меня удивлённое. И, конечно же, машинально подумала о возможной близкой связи их двоих, а Йара вполне могла быть нанята для отвода глаз.
— Я замужем, госпожа, — Тибо словно прочла мои мысли, — и у меня есть ребёнок.
— Сколько ему?
— Ей. Моей доченьке год и восемь месяцев.
— И ты оставила своё дитя, чтобы прислуживать сиру Райану?!
Моему изумлению не было границ. Тибо за первый день нашего знакомства удивляла меня с завидной регулярностью.
— Не совсем прислуживать, — девушка всё-таки села в кресло, устав стоять. — Видите ли, у араулюмов есть примета, в которую верим мы с матерью. И моему мужу пришлось смириться с этим. Работа у него неопасная, поэтому он уступил моему желанию сопровождать Райана до тех пор, пока мне не появится замена.
Я молчала, не понимая, о чём говорит Тибо, о какой традиции. Мы об араулюмах знали понаслышке, ведь арауканцы, с которыми на юге граничила Люмерия, редко образовывали брачные связи с нашими из-за вражды наших стран. Считалось, что Аднод открыли случайно, когда наше судно пыталось уйти от преследования арауканцами. А как обнаружили благодатную землю, так и застолбили сразу за Люмерией.
— Мы верим, что если мужчину ждёт дома кто-то, кто любит его чистым сердцем, искренне боится за него и молится, то с ним ничего плохого не случится. Он избежит опасности, и наша вера станет ему защитным покрывалом Создателя Всемирья.
— Опасности? — против воли вырвалось у меня до того, как поняла, о чём говорит Тибо.
— Вы же не думаете, госпожа, что мужчины на руднике развлекаются с утра до вечера? — девушка нахмурилась.
— Да, прости, я поняла. Примерно то же самое я чувствую, когда сир Брис уходит утром. Но он не родной мне, и я не молюсь за него, просто… — я оборвала себя, едва не проболтавшись.
Тибо была бы разочарована моей «сдержанностью», признайся я ей, что не всегда у меня было настроение заниматься с господином любовью. Но как только я себе напоминала, что он целый день находился в огромной могиле, называемой рудником, давала себе мысленный пинок и заставляла себя выполнять свои обязанности. Для разнообразия даже придумала пару «игр», чтобы развлечь господина и самой не заскучать.
Тибо посветлела лицом и улыбнулась:
— Хорошо. Рада, что вы понимаете. Мы каждую пятницу от имени наместника Риза печём пироги для рудокопов. Будет у вас желание присоединиться, приходите к нам. В час на руднике обед, поэтому мы выходим в двенадцать, чтобы успеть добраться и разложить порции… Простите, я опять отвлеклась… Если бы Райан женился, по любви… Нашёл бы себе такую девушку, которая бы пошла за ним на край света, мы с матерью были бы спокойны. Но мой молочный брат слишком избалован женским вниманием, оттого перестал ценить его и сделался слишком капризным в этом вопросе. А потом, знаете, титул герцога сводит женский пол с ума, и Райан думает, будто это главное его достоинство в глазах алчных девиц. Райан, конечно, не Его высочество, но при дворе говорили, что если сыновья Его величества Роланда не усилят своего статуса по Уставу корононаследия, то всё может быть — наследие династии Роландов может перейти к любой из двух уже правивших ветвей.
— У сира Райана есть шанс получить титул Его высочества?
Тибо кивнула:
— Небольшой есть.
— Рада за него, — я взглянула на часы. Маленькая стрелка неумолимо приближалась к десяти, а разговор с Тибо никак не мог настигнуть своего логического финала. — Я по-прежнему не понимаю, при чём тут я?
— Совершенно не при чём, госпожа, — гостья разгладила складки на переднике и поднялась. — Если бы я увидела в вас хоть каплю легкомыслия, то напомнила бы о титуле Райана, чтобы вы не лелеяли надежду, будто он сможет отказаться от всего и жениться на лумерке. Или сделать постоянной любовницей там, в Люмерии. Здесь — сколько угодно и в каком угодно статусе. Поэтому я хотела вас предупредить как женщина, как такая же лумерка. Райан может быть соблазнительным и настойчивым, особенно когда его цель кажется трудно достижимой. Мужчины любят поиграть, вы наверняка знаете…
Я снова вспомнила про «игры» с сиром Брисом и начала кусать губы, чтобы не улыбнуться во весь свой большой рот. Взрослый мужчина на моих глазах превращался во время игр в азартного несерьёзного юнца. Госпожа, когда я ей рассказала об этом, долго смеялась и пообещала взять на вооружение мой опыт по окончании её материнского обета.
— Поэтому я вам советую. Если не хотите разбить себе сердце, дайте понять Райану своё окончательное «нет». Или…
— Или? — смущённое выражение лица Тибо мне не понравилось. — Или, наоборот?
— Простите, госпожа…
— Брось, Тибо! Ты сама сказала, что мы с тобой одного дерева фрукты. Можешь обращаться на ты. Я настаиваю на этом.
И в доказательство своих намерений я подошла к ней и взяла за руку. На меня взглянули и улыбнулись, отбрасывая лучики-морщинки, южные глаза:
— Постараюсь. Но ты ведёшь себя и разговариваешь, как настоящая госпожа, могу и забыться ненароком.
Это не я, это всё магия моей любимой сирры Амели, захотелось сказать, но я решила поскромничать и не затягивать беседу.
— Говори, Тибо. О каком варианте ты стесняешься сказать?
Девушка неопределённо повела плечами:
— Когда мужчина получает желаемое, как правило, успокаивается. Я вас… тебя пойму, если вдруг ты захочешь ему уступить. Но, насытившись, он тебя бросит. Поэтому сразу закуй своё сердце в железные оковы и говори себе каждый день, что ты не для него.
— Тибо! — я отпустила руки гостьи и сделала шаг назад, как будто издалека её эмоции казались более выразительными, а потом неосознанно обняла её, вздыхая: — ох, Тибо! Сочувствую, милая…
И всё-таки я снова невольно повторила интонацию моей госпожи. Да будет моя любовь к ней моей защитой! Рука непроизвольно дотронулась до оберега — подвески с цветком. А вообще, не стоило игнорировать совет Тибо, пережившей свою любовь и терзания по отношению к непутёвому молочному брату, который пока вызывал у меня раздражение, а не интерес. Я поспешила успокоить собеседницу:
— Благодарю, Тибо, за советы. Я последую им, если однажды у меня останутся силы на кого-то ещё, кроме сира Бриса.
— Он настолько хорош? — расплылась в лукавой улыбке девушка.
Я засмеялась:
— Не будь Йарой. За что меня сегодня хвалили? Не за молчание ли? Иди уже, пока твой господин не извёлся от любопытства. Передашь ему мои пожелания безопасной недели и благодарность за пирог — ничего более.
Тибо кивнула, бросила молниеносный взгляд на часы и поклонилась:
— Ухожу. И правда, задержалась… Но всё-таки ты — госпожа, чувствую в тебе эту силу. На людях тоже буду звать госпожой, не обижайся.