Неоновый дневник
Шрифт:
Алкоголь, наконец, подействовал — мне становится жарко, щеки начинают гореть, в голове приятно шумит. Я обожаю это чувство — чувство, когда сначала ты ослабляешь контроль, а позже полностью его отключаешь. Добро пожаловать на пассажирское кресло, пристегнись и наслаждайся поездкой. Хотя, нет, пристегиваться необязательно.
— Не расстраивайся, помиритесь еще. Вы же со школы подруги. Подумаешь, парень какой-то.
— Угу…
Я выхожу на крыльцо, достаю сигарету, закуриваю и выпускаю дым в нависшее над городом тяжелое, сырое небо. Начинается
Рев мотора заставляет меня подскочить на месте — рядом с крыльцом паркуется байк, мотоциклист снимает шлем:
— Привет. Бухаешь, да?
Я улыбаюсь:
— Ромка… Привет. Ты когда байк успел купить?
— Да вот, этим летом. Пару месяцев уже катаюсь.
Я спускаюсь с крыльца, и провожу ладонью по блестящему корпусу, смахивая на землю редкие крупные капли.
— Охренеть. А меня прокатишь? Я ни разу не каталась на мотоцикле.
— А тебя не потеряют? С кем ты там?
— Да с девчонками из общаги. Но это неважно. Поехали? Ну пожалуйста, Ром!
Ромка, наконец, тоже улыбается, и протягивает мне шлем:
— Ладно. Куда поедем-то?
— Как куда? Бухать, конечно! Подожди, я сейчас.
Я возвращаюсь в бар — яркое пятно электрического света на сером прямоугольнике фасада. Олеська с Аней сидят за столом в компании новых знакомых, девчонки не теряли время даром. Я достаю из-под стола сумку, вино оставляю подругам:
— Так, народ, я поехала, меня ждут. Там Ромка приехал. На байке.
— Ромка? Это тот, который… Подожди, мы же хотели потом в клуб пойти?
— Ну извините. Планы поменялись. Увидимся дома, ладно? Ключ в двери не оставляйте!
Выбегаю на крыльцо, беру у Ромки шлем:
— А ты как?
— Нормально, медленно поедем.
— Точно? Ты только это… не выебывайся.
Ромка садится на байк, и я пристраиваюсь сзади, прижавшись животом к его спине. Он выезжает на дорогу и сразу набирает скорость. У меня перехватывает дыхание, я вцепляюсь в него и зажмуриваюсь — мне кажется, что еще немного, и колеса байка оторвутся от земли, сначала переднее, как это бывает у самолетов, а потом, с легким толчком, заднее, и мы взлетим в вечернее небо. Мерцающие огни города уплывут вниз, а потом и совсем исчезнут, оставив нас наедине со звездами. И, может быть, я стану одной из них…
Мы мчим по городу, обгоняя машины, или просто лавируя между ними. Улица — сияющий тоннель, дублирующий неоновые огни в мокром асфальте, летит мне навстречу. Ромка тормозит около магазина, нам нужно закупиться. Я как раз успеваю выкурить сигарету, он надевает на меня свой заметно потяжелевший рюкзак, и мы едем на смотровую. Дождь уже закончился, и мы садимся прямо на бетонный бордюр парковки, Ромка открывает бутылку и протягивает ее мне, я делаю несколько глотков, передаю ее ему:
— Спасибо. Ром, ты так гоняешь,
— Не испугалась?
— Нет. Я ничего не боюсь.
Он обнимает меня за плечи, прислоняется лбом к моему виску и шепчет:
— Я скучал. Где ты была все лето?
Мы целуемся, и я чувствую запах дождя на его волосах. Его губы немного обветренные, но мне это нравится. Прямо сейчас мне нравится в нем все.
— Поедем ко мне?
— Да, давай.
Ромка задевает рукой бутылку, и вино расползается по асфальту густой чернотой. Похуй. Я снова надеваю его шлем и сажусь на байк. Он гонит, наплевав на правила. Наконец, мы у него. Целуемся на лестнице, пока он ищет ключи, пока шарит по выключателю…
В прихожей мы кое-как скидываем верхнюю одежду, нас хватает только на то, чтобы дойти до дивана в гостиной. Я падаю на него, и Ромка стягивает с меня джинсы, быстро раздевается сам, я снимаю трусы, кидаю их на пол, он ложится сверху и сразу берет меня резко, грубо, нетерпеливо, потом через несколько толчков останавливается, и продолжает уже нежно, медленно, закрывая мне рот поцелуем. Я обхватываю его бедра ногами, прижимаясь к нему как можно ближе, не позволяя ему выйти даже на миллиметр. Скоро я оказываюсь на краю дивана, мои волосы свешиваются на пол, а голова запрокидывается.
— Ром, я сейчас упаду.
— Ш-ш-ш. Я тебя держу.
— Тогда держи крепче, потому что…
Он прикусывает мне мочку уха, и я проваливаюсь в темноту. В темноту, где нет ничего кроме нашего дыхания, ничего, кроме шума моря, и я тону в этом море. Я вцепляюсь в Ромкину спину пальцами, и мы вместе уходим на самое дно.
***
— Ты встречалась с кем-то еще? Летом, там, у себя в городе?
Я забираю у него сигарету, затягиваюсь, чтобы потянуть время — я не хочу отвечать на этот вопрос. Все, чего я хочу сейчас — это снова почувствовать тяжесть его тела. Я хочу, чтобы он сделал это со мной еще раз.
— А ты?
— Дин, ну ты же знаешь, я тебя люблю.
— Ага, ну да. Не забывай, что у тебя, вообще-то, девушка есть. Ее ты тоже, наверно, любишь?
Нахуя мне сдалась ваша любовь? Я не знаю, что мне с ней делать — мне кажется, я совсем не умею любить. Я встаю с дивана, иду на кухню, открываю вторую бутылку вина, наливаю себе в стакан и возвращаюсь в комнату. Ромка сидит на диване, и я сажусь на него сверху. Он усмехается:
— Хочешь еще?
— А ты?
— Я скоро захочу.
Не отводя глаз от его лица, делаю глоток из стакана:
— Ну, я подожду.
— Ты доиграешься.
— А на что я, по-твоему, рассчитываю?!
Ромка проводит пальцами мне по губам, по шее, ключицам, несильно сжимает грудь. Я наклоняюсь к нему и засовываю язык ему в рот — это точно подействует. И я не ошибаюсь. Он берет меня двумя руками за талию, приподнимает над собой, и я снова помогаю ему войти. Ну вот, заебись. Теперь у меня есть все, что мне нужно. Я делаю еще один глоток, и случайно выплескиваю немного вина на Ромкину грудь.