Неосторожность
Шрифт:
– У меня для тебя большой сюрприз, – обращаюсь я к Джонни.
– Что?
Я вынимаю два билета на игру «Рейнджеров» на следующей неделе.
– Мы с тобой, приятель, идем в следующую пятницу. Первый ряд. «Рейнджеры» против «Пингвинов».
Он берет у меня билеты и смотрит на них. На лице у него гримаса разочарования.
– Здорово, дядя Уолт.
Дети не умеют лгать.
– Что надо сказать? – подсказывает Мэдди.
– Спасибо, дядя Уолт. – Джонни равнодушно обнимает меня и поворачивается
– Конечно, милый, – кивает она. – Я сейчас поднимусь.
Глория идет за Джонни наверх.
– Я себя повел, как законченный кретин, – вздыхаю я.
– Но ты же хотел, как лучше.
– Я просто вспомнил, что Гарри водил Джонни на игры «Рейнджеров». Подумал, что его это развлечет.
– Ты не Гарри, Уолтер.
Она не хотела, но ощущение как от удара по лицу.
Я направляюсь к бару и наливаю себе большую порцию виски.
– Я знаю. Я и не пытаюсь им быть. Просто хочу, чтобы Джонни улыбнулся. Он, в конце концов, мой крестник.
– Да. Я бы предпочла, чтобы ты сначала обсудил это со мной.
– Он скучает по отцу.
Она кивает.
– Ты с ним разговаривал?
– Он звонит каждый день. А если я разрешу ему сходить с Джонни на игру на следующей неделе? Видит бог, я не любитель хоккея. А их обоих это порадует.
– Я подумаю.
Я снова заговорил о Гарри в тот вечер. Он очень хотел знать, что решила Мэдди, и просил выяснить, когда сможет увидеть ее и Джонни. Как обычно, я его сдерживал, избегая самых острых вопросов.
– Когда я с ней увижусь?
– Надеюсь, скоро. Думаю, она понимает, что вам нужно поговорить.
– Слава богу.
– Не уверен, что это так уж хорошо. В смысле, для тебя.
– Я схожу с ума. Пожалуйста, передай ей, что я прошу у нее прощения.
– Вряд ли это поможет. Ты, кстати, нашел жилье?
– Живу у Нэда и Сисси. Но мне всегда можно позвонить на сотовый.
– Хорошо. Надеюсь, при следующем разговоре у меня для тебя появятся новости получше.
– Спасибо, Уолт. Ты настоящий друг.
Это правда, я настоящий друг. Ирония в том, что Гарри думает, будто я его друг. Как стареющая звезда сцены, всякий раз, слыша аплодисменты, он принимает их на свой счет.
Через неделю за суши из ресторана и пивом в столовой Мэдди объявляет:
– По-моему, я готова.
– К чему?
– Увидеться с Гарри.
– Что ты намерена делать?
– Пока не знаю. Сейчас так легко все пустить под откос. Я как ребенок, который не может не пнуть замок из песка, хотя сам же его несколько часов строил.
– Понимаю.
– Другая часть осознает, что это не замок из песка.
– Хорошо. Как ты хочешь это провернуть? Я могу помочь?
– Да, можешь. Я все обдумала. Я не могу позвать
– Тогда где ты желаешь встретиться?
– Мне нужно что-то нейтральное, но уединенное. Поэтому я надеялась, что ты меня пустишь в одну из ваших комнат для переговоров.
– Конечно. Когда?
– Нет смысла дальше откладывать. Позвони ему сегодня вечером, пусть завтра приходит.
– Во сколько?
– Утром, часов в десять.
Я киваю.
– Я тебе нужен?
– Нет. Я должна все сделать сама.
– Я буду рядом, если передумаешь.
На следующее утро я прихожу в офис пораньше и подготавливаю все к встрече. Когда я после ужина позвонил Гарри, он вздохнул с облегчением, узнав, что Мэдди наконец-то решила встретиться с ним.
– Как она настроена? – интересуется он. – У меня есть надежда?
– Не знаю, – ответил я.
– Положусь на удачу.
Гарри приходит на несколько минут раньше, и на сей раз я не заставляю его ждать. Он выглядит лучше, чем в прошлый раз. Постригся. Костюм отглажен, ботинки начищены. Вид у него такой, словно он явился на собеседование, надеясь получить работу. Я вижу, что он нервничает, несмотря на его широкую улыбку и крепкое рукопожатие.
– Где она? – спрашивает Гарри.
– Идем.
Я молча веду его в комнату для переговоров. У нас их несколько. Есть побольше, есть покомпактнее. Я выбрал второй вариант. Английская мебель и картины на стенах, в основном изображающие лошадей. На полу восточный ковер. Здесь мы часто оглашаем завещания. Шторы опущены, чтобы не слепило утреннее солнце.
Мы входим.
– Жди здесь, – говорю я.
Ровно в десять я возвращаюсь с Мэдди. Она в красном шерстяном костюме. Это старый костюм от Шанель, который Мэдди надевает каждый год на обед с управляющим своего фонда. Она не накрашена, волосы гладко убраны. Красивая, но выглядит сурово.
Гарри встает, когда мы входим.
– Мэдди! – восклицает он, привычно устремляясь к ней, но замирает, понимая, что она не хочет, чтобы он ее обнимал.
Впервые вижу, чтобы они находились в одной комнате и их не тянуло друг к другу как магнитом. Мэдди даже не смотрит на Гарри и садится по другую сторону стола.
– Спасибо, Уолтер, – произносит она. – Если что-нибудь понадобится, я позвоню.
– Время есть, я вас не тороплю, – говорю я, закрывая за собой дверь.
Примерно через полчаса у меня звонит телефон.
– Мы готовы, – сообщает Мэдди.
Я спешу к ним, пытаясь сохранить достоинство, и чуть не сшибаю с ног двух молодых коллег. Я стучу и вхожу. На Гарри лица нет.
Мэдди сидит, а Гарри, пошатываясь, встает. Когда мы с ним доходим до приемной, он говорит:
– Я влип, да, Уолт?