Неотвратимость
Шрифт:
– Аппарат готов. – сообщит Питер. – Готовы к остановке сердца по команде.
– Вводим Гипарин. – сообщил анестезиологу.
– Готовимся к параллельному кровообращению. Трубки физиологического блока АИК в сосуды. – Едва я распорядился, Питер приступил к выполнению задачи.
– Зажимы на сосуды. – Продолжал я.
– Зажимы установлены, кровообращение осуществляется через аппарат на сто процентов.
Операция заняла восемь часов, но я с удовлетворением отметил, что прошла удачно, без осложнений. Не смотря на то, что мы отлично справились,
«Женщина, пятьдесят семь лет из Вашингтона. Опухоль впервые диагностирована месяц назад, но ввиду занятости она не могла прилететь ранее, наблюдалась в клинике у себя в городе. Согласно анализам и результатам КТ, образование располагается в левом желудочке и по размерам четыре и семь сантиметров на пять и три. Группа крови первая положительная».
Лорен подсунула чужую карту? Больше никому не могло прийти в голову такое. Откинувшись на кресло я потёр лицо руками, затем вновь поднял взгляд на монитор и свернул вкладку с формой отчёта.
Перелопатив всю картотеку моих пациентов, я не нашел карты девушки из Канады, которую читал перед операцией. Я позвонил на станцию крови и мне подтвердили, что я просил подготовить вторую положительную, а потом через какое-то время Питер по внутреннему каналу попросил первую положительную. Я не мог ошибиться, я правда, видел данные другого человека.
Я встал и направился к Тиму. Коллега был на обходе, но я не поленился, прошёл за ним прямо в палату, любезно указанную его медсестрой.
– Привет! – Я перешагнул порог, стараясь придать лицу выражение беспечности. Наверно, не вышло, Тим удивлённо повернулся ко мне.
– Ты не спишь?
– Да, иногда работаю. Хватит, думаю дрыхнуть.
– Марк, случилось что?
– Ты мне скажи.
– Минутку. – Тим кивнул пациенту, рассматривающему нас с любопытством. – Я сейчас закончу и выйду в коридор.
Я развернулся на каблуках и вышел из палаты. Вечер только начался, я планировал обход, который и так пришлось перенести, вместо этого стою, выясняю, не было ли у меня когнитивного расстройства.
– В чём дело? – Приятель вышел быстро.
– Вчера мои первичные проводил, помнишь?
– Да, конечно. – Кивает с готовностью.
– Саркома была. – Помогал вспомнить.
– Да. – Он непонимающе склонил голову. – В столовой же обсудили.
– Как она выглядит?
– Саркома? – Брови Тима взлетели вверх. – Это что за тест такой?
– Пациентка. Давай, вспоминай. – Я процитировал: – Напуганные огромные глаза. – Я сложил указательный и большой пальцы в кольцо, повторяя жест друга.
Он хмыкнул: – Ну да, напуганная дама.
– Возраст? – Меня раздражало, что он медлит.
– В карте нет что ли?
– Не помнишь? – Я выгнул бровь: – Можешь примерно сказать.
– Около пятидесяти. – Тим будто действительно медленно вспоминал.
Я моргнул. Какого чёрта? Он же вчера сказал, что миленькая молоденькая. Карта была. Я же видел своими глазами. Глядя Тиму в глаза я больше ничего не спросил, но мне показалось, что я смотрю на чужого мне человека. Незнакомца, которого встретил впервые. Что это за игра? Он помогает Лорен? Они сошли с ума шутить на тему пациентов? Я могу поверить, что Лорен желает отомстить, но почему Тим? Помогает ей? Хочет меня подставить? Хотят, чтобы я стал сомневаться в своём здравомыслии? Что происходит?
Миллионы вопросов встали между нами, переплетаясь, будто ветви плюща. Плотно и крепко формируя стену. Ни на один у меня не было ответа.
Внезапно мне вспомнилась сцена в холле, которую я наблюдал как раз читая злосчастную карту. Девушка, та девушка говорила, что операцию отменили. Молодая девушка с лёгким акцентом.
Противное липкое чувство подозрения начало формироваться где-то в желудке. Я резко развернулся и пошёл к себе, оставляя Тима стоять в коридоре.
Глава 7. Мэри
– Ты не плачешь? – Голос Элейн по телефону казался каким-то далеким.
– Нет, что уж плакать. – Я вздохнула. Странно вообще, что не расклеилась окончательно, потому что отчаяние просто захлёстывало ледяными волнами до трясучки.
– Молодец, не надо волноваться. Седьмое мая, так седьмое мая. – Она старалась звучать уверенно. – Значит это будет план «Б».
– А какой план «А»? – Я сидела на кровати в палате оперативной помощи в этой прекрасной разрекламированной клинике, где недавно очнулась и пыталась понять, что делать дальше. – В Ванкувере от меня отказались, в Бостоне перенесли на полтора месяца, потому что этот звездный хирург слишком занят. А если я не доживу? Ситуация ведь может ухудшиться.
– Милая, ты должна думать позитивно.
– Я поеду в Торонто к Мэтью. Там тоже есть хорошие клиники. Заодно скажу ему, сколько можно скрывать. Ты прикинь, что с ним будет, если я умру и он по факту только узнает.
– Прекрати это! – Подруга шикнула на меня. – Никакого негатива и разговоров о… Об этом. Торонто – это хорошо, езжай. Деньги есть?
– Пока да.
– Мэри, всё будет хорошо. – Она чмокнула в трубку.
– Да.
Хорошо-то будет, только смотря у кого.
Я спустила ноги с кровати и покосилась на электронные часы над дверьми. Двенадцать пятнадцать. Я могла бы быть уже на операционном столе.
– Девушка! – В палату зашла женщина в фиолетовом медицинском костюме. – Вы пришли в себя! Давайте я проверю ваши показатели.
– Всё в порядке. – Я встала с кровати. – Скажите, я могу как-то встретиться с доктором Марком Голбергом? Может, его электронную почту есть шанс получить?
– К сожалению, мы не может раздавать контакты докторов, звоните на рабочий. – Она поджала губы. – К нему действительно трудно попасть.
– Удержаться, я так понимаю, ещё труднее. – Я умудрилась влезть в кеды, заставляя себя дышать ровно и глубоко.