Неожиданность
Шрифт:
Молился я крайне редко и только при большой нужде — чего зря отвлекать высшие силы рутинными скороговорками молитв. Зачем талдычить: хлеб наш насущный дай нам днесь? Иди заработай! Не можешь? Всяко бывает! Бери кружку, иди проси милостыню. Но не отвлекай Господа и Богоматерь по пустякам.
Но сейчас момент был крайний, судьба мира заколебалась, миллиарды жизней людей, животных, птиц и насекомых, рыб и пресмыкающих повисли на волоске. Молитв я сроду никаких не знал, да и неведомо кем они придуманы, поэтому начал говорить от себя, но от всей души. Образок уже
Тут-то вдруг и пришла помощь, и пришла, откуда не ждали.
Сзади от Невзора вдруг поднялся громадный белый старик, выкрикнул: «Ахура Мазда!» и треснул колдуна по голове здоровенной кулачиной. Черный волхв сразу скис. Все броски шаров и сетей прекратились, наша паутина тоже ослабла. Видимо, помощь была исчерпана, гигант начал колебаться и растворяться в воздухе, а черный кудесник начал быстро приходить в себя: завозился, возле рук заплясали маленькие молнии.
Не теряя времени, мы с Ванюшкой пришпорили лошадей и без всякого богатырства понеслись к колдуну. На расстоянии в сто шагов вскинули оба арбалета и почти одновременно выстрелили. Невзор как раз пошевелил головой, и моя стрелка, скользнув по шлему, ушла вбок. А вот Ивану повезло больше — его болт угодил прямо в левый глаз ворога. Все! Финита ля комедия! Представление закончено!
Вспомнились американские боевики и ужастики. Там свеже убитый вражина неожиданно оживал, и приходилось с ним возиться пуще прежнего. А у нас тут целый дохлый черный волхв! Да еще какой мощный. Того и гляди напакостит от всей чернющей души с того света так, что мало не покажется.
Та же мысль, видимо, пришла в голову и уже подскочившему Матвею. Он сдернул Невзора с коня, у которого мертвяк висел на шее. Труп рухнул на землю с металлическим грохотом. Затем отвел левую руку дохляка в сторону и всадил в зазор на доспехах в области подмышки кинжал-акинак. Болт в мозгу, кинжал в сердце — достойная кончина даже для невиданного кудесника.
— А для верности сожжем его по частям! — предложил ушкуйник. — И пепел развеем по ветру. В огонь сунуть — верное дело.
— Зря будете стараться, — заметила подошедшая Пелагея.
— А что же с ним делать? Куда его нужно сунуть? — оторопело спросил я.
В голове вертелись действующие вулканы и почему-то Марианская впадина. Сейчас меня еще на какую-нибудь срань с прахом Невзора подвяжут, который надо будет высыпать невесть куда, когда спасу Землю, а для верности перекинут еще на тысячу лет назад.
— Да куда хотите, туда и суйте. Мертвый он безопасен.
— Но вот оборотня надо убить по-особому — осиной или серебром.
— Это пока он зверем бегает. Когда в человечьем облике обретается, убивай как простого.
— А вурдалаки?
— Те вообще не люди. А Невзор был просто человек с магическими способностями. Удалось его убить, значит оживить, как прежнего человека, уже невозможно. Можно, конечно, и труп поднять, таких навьями у нас зовут, только это будет гниющая куча безмозглого хлама и больше ничего. Опасны такие только кучей — руками пытаются схватить да укусить. Хочешь поруби, сожги,
— И я так всегда делаю! — захохотал ушкуйник. — Раз! И концы в воду!
Хромая, подошел Кузьма, принес с собой пять мечей в ножнах, ссыпал на землю.
— Как же ты их осилил, старший, без меча? — ахнул Матвей.
— У меня не было, а у них целых пять на избытке. Сначала пришлось изрядно попрыгать и поуворачиваться, вот даже по ноге умудрились чиркнуть, а как выбил у одного менее ловкого из рук меч и поймал его на лету, сразу все веселее поехало. А уж как с двумя тяжелыми клинками снова двуруким стал, дело сразу на лад пошло.
— Ты ранен!
— Ерунда, до свадьбы заживет. Надо с них еще поехать кольчуги и шлемы снять, очень уж богато одеты — в Воине или в Херсоне влет уйдет. Поможешь?
— Конечно! — и Матвей, взяв двух коней старшего друга поскакал на своем Ушкуе заниматься мародерством.
Я поглядел на правую ногу Кузьмы. Порты с середины бедра и до колена были в крови. Там, наверное, первичная хирургическая обработка раны нужна.
— Рану надо обработать, может быть даже зашить, — обратился я к Двурукому. — Гноиться может начать.
— А, ерунда! Мочой помажу, само собой заживет. На мне все как на собаке заживает.
— Собака не собака, а пусть вон протоиерей поможет.
— Да я и сам помолюсь! А отпевать меня вроде бы еще рановато.
— Святой отец не молитвами сейчас лечит, а Божьей силой. А мне в походе болящий ратник не нужен — и так забот полно. Одолеет тебя болезнь, как пить дать в Воине оставлю лечиться — очень уж время поджимает.
— Ладно, пошли к твоему протоиерею. Мне тоже с вами побыстрее до моря дойти охота.
— Святой отец в настоящее время свой грех замаливает — что он в убийстве человека помогал. Сейчас закончит, и подойдем. Кровь перестала идти? По ноге не течет?
— Да вроде нет, можем и подождать.
Подлетели собаки и стали радостно прыгать возле поверженного врага. Следом прискакал Венцеслав. Ему было горестно, что человек польского королевского рода не поучаствовал в столь великом свершении. Теперь и похвалиться дома будет нечем. А экипировка Невзора и вовсе вызвала у него приступ острой зависти.
— Эх, еще и с павлиньими перьями! Одеваются же люди!
— Вот бы тебе такой трофей, да? — подковырнул его Кузьма.
Поляк только горестно вздохнул.
Хм, а эту тему можно и поразвить, подумалось мне.
— Яцек, а представь, как ты в Краков въезжаешь в этих латах и красуясь перьями на шлеме?
Повторный еще более горестный вздох.
— Все девушки будут твои! Не надо больше таиться, — где был, что делал. Был на Руси, со знатным врагом бился, трофей взял. С неимоверными усилиями извел черного волхва, спас Землю.