Непобежденные
Шрифт:
– Какие консервы? – не понял Алеша.
– При советской власти они годами таились. О себе дали весть, когда началась война. У них есть радиопередатчики. И еще. Комендант Бенкендорф назначил себя директором завода. Немцы выявляют среди рабочих подпольщиков.
Полицай прямо-таки обнюхал документ, выслуживается.
– Все у тебя в порядке.
Пошел своей дорогой, а у Шумавцова ноги к земле приросли. Что если Димка подловил? Почему немецкие тайны выдал ему? Как быть? Войдешь в дом Лясоцких,
Дергалась жилка под глазом.
Нет! Димка в шкуре врага, но свой. Немцы без него знают: Шумавцов и Лясоцкий – друзья, электриками на заводе работают.
Не оглядываясь, взбежал по ступенькам на крыльцо, стукнул в дверь. Открыл Саша.
– Погляди, полицаев не видно? – одними губами спросил Алеша.
– Чисто.
Сашина мама Матрена Никитична тушенке обрадовалась:
– Мясного духа на две недели! И за картошку спасибо. До лета вон как далеко, а до молодой – и подавно.
Алешу окружили, повели за стол. Скатерть белая, чашки фаянсовые. Самовар – бока золотые.
Пришли Тоня и Шура Хотеевы, Ольга Мартынова, Толя Апатьев и старый знакомый, но среди них новый человек – Николай Евтеев, Тонин одноклассник. Мария Михайловна принялась разливать чай. Объявила:
– Заварка домашняя: лист смородины, лист брусники, мята, иван-чай. Берите мед.
Хозяин семейства, Михаил Дмитриевич – лесник. Держал пчельник в лесу. Дезертиры несколько ульев разорили, но за лето меда все-таки успели накачать.
– Начнем с приема нового товарища? – спросила Мария Михайловна.
Все смотрели на Алешу.
Это было первое собрание группы. Командир сказал, глядя в свою чашку чая:
– Седьмого сходки не будет. В нашем городе очень много полицаев, почти все местные. Охотников отправиться в Германию в добровольное рабство тоже предостаточно.
– Мы – прифронтовая полоса, – вздохнула Мария Михайловна, – а в Германии война за тысячи километров. От войны люди спасаются.
– Они свою войну еще получат! – Толя стукнул о стол ребром ладони.
– Так и будет, – сказал Алеша, в груди у него было что-то уж очень пространное. – Я о другом. У нас есть партизаны, есть патриоты. У нашего Людинова – я это разведал моим сердцем – нутро советское. Но все чувства наши оставим до того дня, когда придет в город Красная армия. Никаких посторонних глаз, когда вы клеите листовку!
Посмотрел в испуганные глаза Шуры Хотеевой:
– Мы же их сильней! Они не знают, а мы знаем: победа будет за нами!
У Шуры лицо зарумянилось, в глазах светился огонек.
– Правда?
– Правда. С праздником двадцать четвертой годовщины! С праздником Правды нашего народа на нашей Русской земле!
– Алеша, мне хочется тебя расцеловать! – сказала Мария Михайловна.
– Хочется
Все смеялись, потому что – праздник.
– А меня? – обвел стол обиженными глазами Толя Апатьев.
– Ольга! – сдвинула шелковые брови Мария Михайловна.
А Ольга уже целовала Толю в височек.
– Нецелованным остался мой соученик Коля Евтеев! – объявила Тоня Хотеева. – Он – наш. Ему совсем уже скоро, седьмого декабря, исполнится двадцать лет. Учился сначала в пятой школе, потом – в образцовой, в нашей, в первой. В учебе тоже был первым, вступил в комсомол. Летом он ездил в Ленинград, сдавал экзамены в Медицинский институт, не прошел по конкурсу. Вернулся в Людиново, подал документы в Машиностроительный институт Орджоникидзеграда, но учиться придется на войне.
Алеша помнил – Евтеев однажды играл в его команде, спросил:
– Вы знаете, чем рискуете, вступая в боевую группу народных мстителей?
– Жизнью.
– Жизнями. Своей семьи и нашими.
Евтеев снял очки, потер о рубашку, надел:
– Я это знаю.
Алеша встал, и все встали.
– Дайте клятву верности, Николай Евтеев.
– Мне текста не показали…
– Как совесть подсказывает.
Все умолкли. Из комнаты Марии Михайловны раздался голосок:
– Мама!
– Клянусь быть верным! Моей матери не придется стыдиться за сына. Я не подведу Людинова – города рабочих и мастеров.
– Твое имя – Сокол! – объявил Алеша. – С тобою за праздничным столом…
– Огонь! – назвал себя Саша Лясоцкий.
– Победа! – подняла руки Тоня.
– Отважная! – просияла глазами Шумавцову ее сестра Александра.
– Руслан, – подал руку Толя Апатьев.
– А я – Весна! – тихонько засмеялась Ольга Мартынова.
– Слышите? Тамарочка проснулась, к себе зовет.
– Я – Непобежденная, – Мария Михайловна поспешила к дочке.
Все сели, потянулись к меду, к чашкам с чаем.
– А – вы? – спросил Евтеев Шумавцова.
– Орел… Переходим ко второму вопросу. Распределим улицы, кому где расклеивать листовки. Тебя, Сокол, мы пока освободим от задания. Уж очень толстые у тебя очки.
– Я могу переписывать листовки.
– Отлично! – согласился Орел.
– А настоящие дела будут? – спросил Толя Апатьев.
– Тебе чего-нибудь рвануть! – сказала Тоня. – А листовка – это голос Советского Союза. Это – надежда.
Алеша промолчал. Задание: взорвать железнодорожный мост возле Сукремли уже получено. Остается дождаться, когда из отряда доставят взрывчатку. Алеша уже наблюдал за мостом. Для танков негоден, а машин идет много, подвозят грузы к передовой, перебрасывают солдат.