Непобежденные
Шрифт:
Несколько батальонов прибыло в Людиново для разгрома партизанского края.
Семикилометровую прореху между Кировом и деревнями Большие и Малые Желтоухи немцам удалось ликвидировать.
Курганье, Куяву, Думлово заняли воинские роты и отряды полицаев.
Потери под Москвой, нескончаемая осада Ленинграда, перемалывание живой силы подо Ржевом для армий Гитлера были ощутимыми.
В Людинове появились чехи. Все подсобные работы – возчиков, интендантских служб – теперь
Бенкендорф поручил Иванову заняться семьями партизан.
Работа закипела.
Полицай Иван Апокин доставил в кабинет Иванова учительницу Марию Петровну Воронкову.
– Ваш муж в лесу? – спросил Иванов из-за стола.
– Мой муж был направлен в Орел на курсы повышения квалификации. Я его не видела с октября сорок первого года.
– Может, он и учился. Как мины ставить.
– Мой муж – человек штатский.
– Назовите, Мария Петровна, семьи, где отцы или сыновья в партизанских отрядах. Пожалуйста!
– Откуда мне знать такое? Я детей учу.
– Вот-вот! Детям все известно, – медленно натянул на здоровую правую руку кожаную перчатку, вышел из-за стола, подошел к учительнице:
– Что вы стоите? Мне неудобно сидеть, когда вы стоите. Вот стул.
Учительница села, и он тотчас ударил ее в лицо.
– Господи! – охнула женщина.
– Бога вспомнили! – удивился Иванов. – Вы же советский педагог!
И еще раз ударил.
– Господи! – снова вырвалось у Воронковой.
Иванов возмутился. Затопал.
– Я так не могу! Я не могу выбивать у человека признание, если он поминает Бога. Я же православный! – Скинул перчатку, бросил на пол, наступил. – Немедленно покиньте помещение!
Учительница сидела, ожидая издевательств.
– Я сказал – уходите!
Поднялась, пошла к двери. Не окликнули. Вышла в коридор, спустилась с крыльца. Подвоха не было. Закрывая лицо руками, кинулась к двери.
Иванов, посмеиваясь, вошел в кабинет переводчиков.
Нина Зарецкая переписывала какую-то бумагу.
– Весна тебя любит! – сказал Иванов девушке.
– Почему? – серьезно спросила Нина.
– Да потому что ты – загляденье.
Нина зарделась. Не ожидала такого от палача. Знала: Иванов бьет почти всех, кого допрашивает.
– Выпиши мне пропуск.
– Куда?
– В дом твоего батюшки, но к тебе.
Вошла машинистка Анастасия Петровна:
– Иванов, ты ошибся дверью! Твой кабинет – прямо по коридору.
– Мне нужен адрес Екатерины Хрычиковой – супруги лейтенанта Красной армии.
Получил адрес, вышел. Было слышно его командирский голос:
– Сахаров! Сергей! Пойдешь со мной.
Анастасия
– Надругаются над молодой женщиной, а у нее двое ребятишек. Ах Митька, Митька! – И спросила Нину: – Ты слышала? Бенкендорф подарил Митьке квартиру на Второй Фокинской улице. Не хвалился?
– Не хвалился… В гости напрашивался.
Анастасия Петровна снова покачала головой:
– Красивый парень. Но мне страшно, когда он входит в нашу контору.
– А я – ничего! – пожала плечами Нина.
– Красота – твоя защита. Невинность. Но ведь это все – и соблазн. Берегись, девка!
Жена лейтенанта жила на втором этаже.
Допрос Иванов начал с порога:
– Кто из партизан бывает у тебя, Хрычикова?
– Какие партизаны? Вот мои партизаны, – показала на детей.
Младший еще дошкольник, старшему кутенку – лет восемь-девять. Иванов показал Сахарову на шифоньер:
– Погляди, не прячется ли кто?
Полицай распахнул дверцы.
– Прячется! – Снял с плечиков пиджак. – Бостон!
Примерил на Митьку.
– Годится! – решил Митька. – Как раз. Партизаны у меня всё выгребли. Как это у них называется?
– Конфисковали, – подсказал Сахаров.
– И мы конфискуем костюмчик. Так, дамочка-лейтенантша! Кто он у тебя? Покажи альбом!
Открыл. Глянул.
– Танкист! Окопы наши давит. Пушки наши сминает.
Ударил кулаком, целя в глаз. Женщина рухнула, но Сахаров ее подхватил, опустил на диван. Старший мальчик кинулся на Иванова.
– Ах ты моська! – Иванов пинком отворил дверь, швырнул мальчика на лестницу. Кубарем скатился.
Мать вскочила с дивана, но Сахаров заломил ей руку за спину. Иванов распорядился:
– Гаденышей отведи к ее сестре. Она через дом живет. А эту – в КПЗ.
Завернул костюм в скатерть и ушел.
Когда Хрычикову привели, старший следователь сначала ее изнасиловал, потом сам же бил кнутом.
– Это тебе за связь с партизанами.
На другой день снова порка. Бил Стулов. Старший следователь смотрел.
Передал заключенную полицаю Машурову:
– Яша, в этой камере партизаны твоих другарей из автоматов расстреляли. Поговори, Яша, с подружкой твоих обидчиков. Душевная, думаю, получится беседа.
Машуров бил кулаками, ногами. А как стемнело, женщину отпустили домой.
– Я бы тебя прикончил! – признался Иванов. – Комендант у нас сердобольный. Запомни своего спасителя: майор фон Бенкендорф. Детей твоих пожалел.
Непрошеные гости