Непознанный мир (цикл повестей)
Шрифт:
– Не время сейчас думать о том, о чём думаете вы. Позаботьтесь о своём друге, ибо он нуждается сейчас в вашей помощи гораздо больше, чем вы – в моей.
То и дело в благоговейном страхе оглядываясь на огромного и величественного, высотой с половину замка, золотого исполина, Мастер и остальные склонились над Уинстоном, приподняв его с земли и осматривая то место, где совсем недавно зияла глубокая кровоточащая рана. Но сейчас лишь тоненький, едва видный шрам розовел на макушке старика посреди высохшей крови, покрывшей бурой коркой кожу на лбу и голове, и окрасившей волосы. Сам же лакей мерно и глубоко дышал, словно во сне. Но сердце его билось беспокойно, так как он всё ещё мысленно призывал своего лорда, тревожась за его жизнь и судьбу, а его
– Ах, Уинстон! – зажмурился Уоллфрид, встав на колени перед другом. – Зачем же ты пошёл за мной?! Ты ведь знал, насколько это опасно, тебе ли не знать этого?! Ты же самый мудрый из всех людей замка! Как же вышло так, что наш милорд сумел обхитрить тебя так просто? – Он схватил его голову в объятья и горько заплакал.
– Всему виною преданность, – хмуро заметил Квин.
– Квин, помолчи, – рассердился Мастер. – Уоллфрид, нам нужно освободить его от грязной одежды и выкупать в озере. Приступайте к делу, а я сбегаю за нашими постелями, будем здесь ночевать.
– Уинстон… очнётся? – Уоллфрид поднял полный боли и жалости взгляд на золотого дракона, словно ребёнок, впервые увидевший чью-то смерть и с последней надеждой на противоположное спрашивающий об этом родителей.
– С ним всё будет хорошо, – высоким звучным голосом спокойно ответил золотой дракон, кивнув для убеждения. – Если вы проявите заботу и любовь к нему, он обязательно выздоровеет.
Мастер, снимавший седельные мешки с боков Смерка, который по-прежнему стоял возле золотого дракона, не отходя от него ни на шаг, задрал голову вверх и, глядя на исполина в немом восхищении, осторожно спросил:
– Если ты нам друг, дракон, то скажи нам хотя бы, как тебя зовут и откуда ты родом.
В ответ на его слова золотой дракон расправил могучие крылья, став точной копией дракона с обновлённого клейма Верности, и громогласно произнёс:
– Меня зовут Фаэтон. Я – дракон со Склона Мира.
====== Глава 9. Склон Мира ======
При этих словах у Мастера внутри словно что-то оборвалось. Перед ним стоял дракон, который видел то, что он, Мастер, искал всю свою жизнь!
Упав на колени перед золотым исполином, Мастер, забыв о том, что он только что собирался сделать, умоляюще произнёс:
– О Золотой Фаэтон, дракон со Склона Мира! Прошу вас, укажите мне путь к нему, я ищу этот Склон всю свою жизнь!
Фаэтон чуть склонил голову на длинной шее, строго скосив на него узкие зелёные глаза с золотистым ободком.
– Чего же ты хочешь попросить у Склона, человек? – спросил он. – Богатства, власти или бессмертия?
– Нет, ничего из этого я не хочу, – ответил Мастер. – Я просто желаю, чтобы мой дракон Смерк обрёл способность говорить на человеческом языке, не более того.
Фаэтон поднял голову и выпрямил шею.
– А я думал, что ты всего лишь один из тех смельчаков, которые ради всего вышеперечисленного мною пытались, как и ты, добраться до моей обители, но все они были повержены моей силой, не добравшись и до половины своего пути, ибо они были осквернены и порабощены жаждой этой триады. Одни хотели богатства, другие – власти, третьи – бессмертия. Но никто из них до сего дня не был человеком, желавшим чего-то не для себя, а для другого. Все они были отягощены своими пороками и стремились быть выше всех и лучше всех. Таких людей Склон Мира не примет, там место лишь для людей, чистых от эгоизма и чёрствости. Он открыт для тех, кто живёт и поступает не ради себя, а ради тех, кто его окружает, и желает счастья не себе, а им. Вот почему ты, Мастер, – первый из людей, кого я впустил в свой мир и подпустил к Склону гораздо ближе всех остальных, кто пытался до него добраться.
– Значит, я не первый, кто поверил этой древней легенде? – в восхищении произнёс Мастер, нисколько не удивившись тому, что хозяин Склона Мира знает его имя. – Но я вовсе не тот, кем вы меня назвали, Фаэтон; я вовсе не так благороден, как вы думаете; скорее, я даже хуже тех,
– Нет, Мастер, – гордо ответил Фаэтон. – Если бы ты являлся тем, кем ты себя считаешь, твоё тело давно бы уже лежало в том болоте под Римом, испепелённое моим светом. Да-да, в болоте, над которым ты пролетал на Смерке по пути в столицу Италии, где встретился с Квином. В тот момент я принимал судьбоносное для тебя решение, взвешивая на весах все твои добродетели и пороки. Я решал, позволить ли тебе пересечь невидимую границу моего терпения и ожидания, или же прекратить твой бесполезный полёт так же, как я прекращал скитания всех остальных смельчаков, что были до тебя. Но я в первый раз за всю свою долгую жизнь принял иное решение – пропустить тебя, потому что, узнав твоё желание, поразившее меня, которое ты изменил ради других, и которое резко отличалось от желаний всех предыдущих скитальцев, решил, что чаши весов опустились в твою пользу, Мастер. «Вот, – сказал я себе тогда, – тот человек, которому суждено исполнить все пророчества, собранные в легенде о моей обители». И частично они уже сбылись, – подытожил Фаэтон, поглядев на Мастера, для чего ему пришлось вновь согнуть в дугу свою шею.
Прижав к груди свои тюки, Мастер в задумчивости смотрел вниз. Во время речи Фаэтона Квин и Уоллфрид раздели Уинстона и, придерживая под руки, погрузили его в воду Серебряного озера. Заметив это, Фаэтон повернул к ним голову и произнёс:
– Опустите его с головой и не бойтесь: он не захлебнётся. Сила озера поможет ему очнуться; но главная сила, – та, что исцелит его полностью, – заключена в вас самих. Мастер, – обратился к нему дракон. – Не думай о том, что я сейчас тебе сказал, и делай то, что должен и собираешься сделать. Ты и твои друзья сделали доброе дело: помогли Великому Фреммору воссоединиться с лордом Вейсголлвилдом, его хозяином, и он в долгу не останется. – Рыже-золотой дракон кивнул в сторону озера, словно подавая какой-то знак тому, кого мог увидеть лишь он один, а затем взмахнул крыльями и поднялся над землёю. – Утром вы в этом убедитесь, а пока – доброй ночи вам всем. Завтра я прилечу сюда снова.
С этими словами Фаэтон поднялся в небо и исчез за облаками.
Мастер с надеждой посмотрел в небеса вслед улетевшему дракону, но затем опомнился и побежал к берегу, неся мешки. Квин и Уоллфрид не без некоторой боязни отпустили плечи Уинстона, и старик скрылся под водой. Оба с тревогой и опаской глядели на белую рябь, пока Мастер не окликнул их, чтобы они помогли ему расстелить постели.
– Я-то думал, что этот дракон за один миг вылечит Уинстона и приведёт нас к Склону Мира, как это бывает в мифах и легендах, – со вздохом выдал Квин. – Что он всё может… А на самом деле… Такое впечатление, что эта его сила – и не сила вовсе, а нечто совершенно иное, вроде шарлатанства, иначе стал бы он говорить про озеро, да ещё и про какую-то силу в нас самих. Что за чушь! Ведь не магию же он имел в виду.
– Ты неправ, Квин, – возразил ему Мастер, укладывая свою постель.
– Неправ насчёт магии? – удивлённо переспросил офицер. – Ты за кого меня принимаешь, Мастер? Будь я колдуном, меня бы давным-давно поймали и сожгли бы на костре, а тем паче – в этой Англии! Или ты хочешь сказать, что эта магия есть у тебя? – Тут он рассмеялся. – Да ни за что не поверю! Хотя вид у тебя в этом плаще с капюшоном вполне соответствует облику колдуна.
– Нет, Квин, я не это имел в виду, – ответил Мастер. – Я просто хотел сказать, что Фаэтон – не волшебник и не мифический персонаж, чтобы исцелять взглядом или чем-то там ещё. О нём в легенде о Склоне Мира нет ни слова, и я впервые увидел сегодня его и узнал, что он существует. Раньше я, как ни странно, не догадывался, что у Склона Мира должен быть Хранитель, стерегущий подходы к нему из нашего мира в его мир. Так вот, говоря о нашей силе, он вовсе не имел в виду силу, подобную его способностям, или же магию. Эта сила иного рода, и если ты до сих пор этого не понял, Квин, – значит, ты…