Непознанный мир (цикл повестей)

Клетчатая / Киллайн

– Но почему? – недоумённо спросил Джереми.

В ответ монарх развёл руками.

– Увы, Джереми, но ни один из лекарей Гулсена не знает этого. Мне кажется, высшие силы наказали меня за то, что я незаконно занял монарший трон – другого объяснения я не нахожу… Поэтому я и предложил вам спасти королевство, став его правителями.

– Но неужели вы думаете, что народ Гулсена смирится с этим, ведь мы для них чужаки! – вскричал Джереми. – И потом: если это и в самом деле проклятье, – что, если оно перейдёт и на меня, займи я трон вместе с Дорнтоном?!

– Сэр, не делайте этого! – вдруг испуганно возопил Дорнтон, хватая хозяина за руку. – Я не хочу править, я не могу быть правителем, Я ЖЕ СЛУГА! И хочу таким оставаться! И вернуться домой!

Пожалуйста, сэр!

Джастин О`Краун смутился, не зная, как поступить. Отстаивая интересы своего королевства, он совсем позабыл о том, что у Джереми с Дорнтоном они тоже есть. Да, они могли бы стать настоящими гулсенцами, ведь граф и слуга так похожи на них, и живут как они. Но вместе с тем монарх не мог не признать, что они всё-таки чужие здесь, как правильно заметил Джереми. Народ Гулсена успел полюбить их после первой битвы, пусть и проигранной, и, несомненно, полюбит их ещё больше, и с радостью примет их как новых правителей королевства. Если бы они сами были согласны это сделать…

Выйдя из своих раздумий, монарх с грустью в голосе обратился к Джереми:

– Что ж, это ваш выбор, сэр Джереми, но… Я думаю, что можно всё решить по-иному. Да, после победы над Флёр вы вернётесь домой, – после этих слов граф и слуга просияли и радостно переглянулись, но монарх продолжил: – Однако всё остаётся по-прежнему: я – последний монарх этого королевства, и мне некому передать свой трон. Поэтому в тот день и час, когда мне придёт время покинуть этот мир, я вновь призову вас в Гулсен, и вы вступите на троны королевства и будете объявлены моими наследниками. Я думаю, что такое предложение вы примете, – и монарх выжидающе взглянул на них.

– Но к тому времени и я постарею, – развёл руками Джереми, – а Дорнтона уже не будет.

Монарх улыбнулся.

– Об этом можете не беспокоиться, – уверенно заявил он. – Ваши силы Импиринт-хоуп и Винд-фэйтс замедляют старение вашего организма почти в два раза, вот почему ты, Дорнтон, чувствовал себя в бою на сорок лет моложе. Кроме того, течение времени в Гулсене отличается от вашего. По расчётам наших учёных, один год в Гулсене равняется трём дням на Земле, так что вскоре вы сможете вернуться к нам и занять ваши места на тронах, став полноправными правителями королевства.

Джереми задумался. Он вполне мог согласиться с монархом. Но вот что на это скажет Дорнтон? Молодой граф взглянул на старого слугу, и тот кивнул. Вопрос был решён.

– Мы согласны возглавить королевство Гулсен после вас, ваше величество, – ответил молодой граф. – Мы вполне успеем соскучиться по нему на своей родине, поэтому захотим снова вернуться сюда.

– Я рад, что вы одобрили моё предложение, – произнёс Джастин. – И постараюсь сделать всё, чтобы народ Гулсена принял вас в будущем как истинных правителей.

– Ваше величество, вы… хотите раскрыть вашу тайну народу Гулсена сейчас? – испуганно спросил Джереми.

Монарх рассмеялся и успокаивающе прикоснулся к плечу графа.

– Что ты, сэр Джереми, вовсе нет, иначе, как я уже говорил, мне не позволят править Гулсеном. Вы сами им всё расскажете, когда наступит ваше время занять троны правителей королевства. Уверен, что в этом случае они не будут против тех, кто избавил их мир от угрозы.

– Да, ваше величество, – подтвердил его слова Джереми. – Но мы пока не избавили королевство от этой угрозы – нам ещё предстоит это сделать… И… если можно, один вопрос, ваше величество. Почему, когда я хотел пройти в ваши покои, стражники у дверей обвинили меня в гибели вашего отца?

Монарх Гулсена нахмурился и опустил голову. Напомнив ему об Арсенте, Джереми растревожил его горе, но Джастин не стал держать на него зла. Вместо этого он ответил графу. Ответил тихо и нехотя:

– Они считают, что это из-за тебя, сэр Джереми, погиб их глава. Что если бы ты не помешал своему слуге покончить с Шейлой при помощи его силы Винд-фэйтс, Флёр не смогла бы уйти от вас и заметить моего отца. Так думают почти все слуги резиденции, так что вам лучше

не заговаривать ни с кем из них сейчас и не ходить по замку без надобности, ведь даже я здесь чужой. Это предупреждение касается лишь тебя, сэр Джереми, как единственного «виновника» случившегося, хотя если бы на твоём месте оказался Дорнтон, против него были бы господа Анкрауна. И в данной ситуации нам было бы спокойнее в их резиденции. Но, как вы знаете, выбирать нам не пришлось – сами понимаете, в каком состоянии находился тогда мой отец… Не бойтесь, – добавил он, уловив их напряжение и страх. – Я по-прежнему монарх Гулсена, и даже подданные Ансерва не могут встать против моих убеждений в отношении вас. Сейчас я управляю обеими ветвями, пока не найду себе соправителя. Однако делать этого я не стану, ибо горе моё слишком велико. Я взял бы себе нового слугу, если бы Арсент был только моим слугой, а не отцом. – Он тяжело вздохнул.

Наступила долгая пауза, в течение которой все трое, погрузившись в свои мысли, решали каждый что-то для себя. У Джереми же в голове вертелся давно созревший вопрос, и он не преминул задать его монарху, выведя его из раздумий:

– Ваше величество, я понимаю, все сейчас угнетены случившимся. Я имею в виду и наш проигрыш в первой битве. Но ведь это ещё не конец, и я уверен, что за этой битвой вскоре последует и другая! Мы нанесли существенные потери грифоньей армии Флёр, досталось и нам, но этим она не отняла у нас волю к победе. Ваше величество, нам необходимо не останавливаться на уже достигнутом и не остывать так скоро после первой битвы; не отдыхать, а сразу действовать! – И, когда Джастин О`Краун поднял на графа недоумённый и полный тревоги взгляд, Джереми продолжил с ещё большим жаром: – Нам не следует дожидаться, когда эта захватчица нападёт первой, потому что не ей решать, где и когда сражаться, она здесь чужая и это не её королевство, и никогда не будет таковым! Мы владеем этим миром, и именно мы должны идти вперёд, попирая врага во имя свободы и справедливости. И я уверен в том, что вы, ваше величество, согласитесь со мною. Нужно как можно скорее подготовить наше войско для новой битвы, иначе Флёр сумеет восстановить свои силы быстрее, чем мы думаем. И тогда вы поймёте, что не ошиблись, доверяя мне и моим словам, и поведёте нас в атаку уже не только ради королевства, но и ради праведной мести за своего отца. А главное – тогда в нас поверят с новой силой, а я смогу доказать ансервским подданным, что они напрасно обвинили меня в гибели Арсента. И вы, и я, убедим их вместе, одержав победу во второй битве!..

– Нет, – прервал его Джастин, заставив графа опешить. – Нет, сэр Джереми, – повторил он, встав. – Я не смогу пережить это снова, – слишком уж глубока моя рана, которая заживёт очень нескоро.

– Что? – Джереми не поверил своим ушам и, откинув одеяло и не обращая внимания на спохватившегося Дорнтона, пытавшегося удержать его в постели, встал, и, нагнав медленно уходящего к выходу монарха, как был, в сорочке, предстал перед ним, загородив собою путь. – Ваше величество, – продолжил он осуждающе. – Это же вопрос жизни и смерти вашего королевства, и вы не можете покинуть его в эту минуту, пусть даже и из-за личной трагедии! Народ Гулсена вас не поймёт!..

– Зато прекрасно поймёт вас, я уверен в этом, – гневно ответил монарх, заставив графа оцепенеть от столь резкой реакции правителя на его слова. – Один вопрос жизни и смерти был уже решён, и не в нашу пользу. Второго такого действа я уже не вынесу и вступать в бой заново не намерен. И если ты настолько уверен в том, что в этот раз победа у наполовину сражённого королевства лежит у тебя в кармане – то и действуй, как тебе будет угодно. А обо мне считай, что я сдался без боя. Но я поступаю так потому, что трезво оцениваю ситуацию, и не допущу, чтобы Гулсен вновь совершил ту же ошибку и лишился и второго своего правителя в непростые для нас времена, что только бы быстрее разрушило его. Лучше хорошее поражение, чем худая победа, сэр Джереми. И в данной ситуации я из двух зол выбрал меньшее.