Непознанный мир (цикл повестей)
Шрифт:
Взлетев ввысь на своём Даэрдоне, дворецкий увидел, как Дьюи и Шейла, сцепившись со страшной силой, рвут друг друга в слепой ярости, а на их спинах бьются на мечах Джереми и Флёр.
Несмотря на то, что меч Джереми пылал ярко-алым, сила Импиринт-хоуп не действовала – для этого нужно было создать смертельную опасность для графа, а в лице одной только Флёр такой угрозы меч не видел.
Дорнтон был с этим явно не согласен, ведь тогда и он ничем не сможет помочь своему господину. Но он решил попробовать, поскольку заметил, что силы графа уже почти на исходе – Флёр билась очень отчаянно.
Взяв копьё наперевес, он направил Даэрдона на грифониху, надеясь выколоть ей
Но за считанные мгновенья француженка поняла, в чём дело.
Времени на то, чтобы развернуть грифониху в сторону нового врага, у неё не было, и она, подпрыгнув и сделав разворот в воздухе, ударила мечом по мелькнувшей перед ней в этот момент драконьей шее.
Раздался оглушительный рёв, и в ту же секунду руку Флёр сильно дёрнуло. Француженка упала на спину Шейлы, забрызганная горячей кровью: её меч застрял в шее Даэрдона, из которой фонтаном хлынула кровь. Дракон заметался и, вращаясь в воздухе, начал резко терять высоту, скрывшись за плывущими внизу облаками.
– Проклятье! – зашипела безоружная теперь Флёр, поднимаясь на ноги и высматривая дракона Джереми, который летел теперь вниз, стремительно нагоняя падающего Даэрдона.
Обуянный ужасом, молодой граф гнал Дьюи всё быстрее и быстрее, судорожно сжимая поводья. Но он всё меньше надеялся на то, что сумеет поймать Дорнтона – до земли было уже близко. Кроме того, из-за пелены облаков, которые они пробивали, нельзя было достаточно хорошо видеть. Но вдруг граф заметил, как что-то слева резко мелькнуло снизу вверх. Он знал, что сейчас большая драконья туша свалится прямо на него, но иного выхода не видел. В таком положении поймать Дорнтона можно будет только вслепую.
Он прижался к спине Дьюи, и в ту же секунду сильный удар сшиб его дракона с курса. В лицо Джереми брызнула кровь, и он почувствовал сильный толчок – Дьюи, вращаясь в воздухе, сбросил с себя Даэрдона.
Джереми замер от ужаса: Дьюи, что же ты наделал! Наверное, подумал, что это напал грифон? И Дорнтон мог не сообразить, что это он, Джереми, пытается его спасти, и не прыгнул к нему навстречу…
Остановив дракона, граф успел заметить, как Даэрдон, кувыркаясь в воздухе, стремительно падает вниз, и только затем сквозь слёзы, которые он заметил только теперь, Джереми увидел, что Дьюи поджимает под себя переднюю лапу, за которую цепляется…
– Дорнтон! – закричал Джереми, наклоняясь. – Молодец, Дорнтон! Ты как? Не ранен?
– Нет, сэр, – выдохнул старик. – Помогите мне подняться, сэр…
– Боже мой, Дорнтон, я же чуть тебя не потерял! – произнёс молодой граф и протянул ему руку. – Хватайся!
С большим трудом он втащил старика в седло. С доспехов Дорнтона стекала драконья кровь, а сам он весь трясся.
– Эта тварь… – начал Дорнтон, – убила моего Даэрдона… – Он в ярости стиснул плечи графа так, что тот вскрикнул и поспешил отстранить от себя дворецкого. – Копьё… Я потерял его вместе с Даэрдоном…
– Ничего, Дорнтон, мы потом найдём его, – пообещал Джереми. – Садись, – он усадил старика в седло. – Главное, что ты живой и невредимый. Сейчас нам пора отомстить за Даэрдона и за Арсента.
И, натянув поводья, молодой граф рванул Дьюи к месту последней сечи с Флёр.
Пару раз на них пикировали грифоны, но Джереми всякий раз отбивал их атаки своим мечом и даже отрубил одному из них крыло.
Они ворвались в самую гущу боя, где драконья и грифонья кровь лилась беспрестанно, заливая, казалось,
Не дав им опомниться, на Дьюи со всех сторон напала целая стая из дюжины крупных грифонов. Джереми, защищая собою Дорнтона, обнажил меч и взмахивал им каждый раз, когда птицельвы атаковывали их один за другим.
Дьюи тоже не мешкал: он дико ревел и, клацая клыками, пытался ухватить своих пернатых врагов за шею или крыло, но эти грифоны, как оказалось, были опытнее и изворотливее и старались напасть сразу со всех сторон, чтобы у противника открылось хотя бы одно уязвимое место. Но тут граф почувствовал, что его сила просыпается, почуяв достойного врага, и выкрикнул имя меча, не боясь, что его услышит Дорнтон – старик зажал руками голову, прижимаясь к спине графа, чтобы грифоны не смогли до него добраться.
В то же мгновенье меч выплеснул алое пламя навстречу грифоньей стае. Птицельвы заметались, пронзительно крича, и часть из них, попав в пелену силы Импиринт-хоуп, в мгновение ока была испепелена заживо.
Остальные грифоны тут же рванулись врассыпную, не переставая в ужасе кричать по-птичьи. Джереми облегчённо вздохнул, и сила его меча сразу угасла.
– Флёр здесь явно нет, – сообщил Дорнтону граф. – Но искать её мы не станем, – пусть лучше она сама нас найдёт. Сейчас нам нужно помочь нашей армии.
– Моё копьё, сэр, – напомнил Дорнтон. – Давайте подберём его, и тогда я тоже смогу помочь им.
– Нет, Дорнтон, я же сказал, что на это нет времени, – довольно жёстко отозвался граф. – Моей силы будет достаточно, чтобы задать жару этим тварям. Вперёд, Дьюи!
Он рванул поводья, и дракон ринулся ввысь, к группе рыцарей Анкрауна, которые отбивались от огромной стаи из трёх десятков грифонов.
Ворвавшись в ряды противника на бешеной скорости, Джереми тут же услышал, как в пасти Дьюи затрепыхался, визжа, первый грифон, и сразу же второй, попавший ему в лапы. Откуда-то сбоку, планируя на широких крыльях, летел, растопырив львиные когти задних и птичьи пальцы передних лап, третий грифон, но острый меч графа полоснул его прямо по покрытому белой шерстью брюху, и птицелев, издав пронзительный крик, завертелся в воздухе штопором, и, гонимый сильными порывами ветра и кувыркаясь, тут же скрылся где-то позади. И сразу после этого сверху и спереди напали ещё двое, но Дьюи, уже расправившись с первыми двумя, поймал в клыки переднего и с хрустом перекусил ему шею. Верхний же в мгновение ока оказался нанизанным на меч Джереми, и теперь его голова почти задевала сидящего позади графа Дорнтона, который не замедлил схватить птицельва за горло одной рукой, а другой выбить ему глаза. Истошно клокочущего грифона Джереми скинул вниз, получив очередной кровавый душ. Даже несмотря на то, что сила Импиринт-хоуп снова не проявлялась, грифоны заметно боялись их, и после того, как были убиты ещё два члена их стаи, в панике разлетелись, оставив рыцарей Анкрауна, которые, жестом поблагодарив Джереми и Дорнтона, поспешили на помощь другим своим товарищам.
Но, несмотря на всё это, молодой граф видел, что силы Гулсена постепенно слабеют, а борьба между тем только обостряется. Погибших рыцарей было уже больше, чем в первую битву, «благодаря» ярости грифонов, которые, казалось, становились сильнее с каждым разом. Погибшие люди и драконы лежали на каменистой земле, не видной из-за их тел. Убитых ими грифонов было несколько меньше, как заметил граф. И он понял: воинам Гулсена необходим кто-то, кто бы поднял их боевой дух и ради кого они бы сражались, зная, что этот человек в них верит.