Неси меня, мой эльф, в свои леса
Шрифт:
Наедине с собой я позволяла быть слабой, слёзы текли из закрытых глаз. Солнце поднималось всё выше, и утренний туман над городом рассеивался.
– Катрин, – перебил мои мысли Эрик, – тебя начали искать, мама испугалась, что ты пропала, а отец послал сюда посмотреть. Сказал, что слышал звуки флейты, значит, ты на крыше. Я ещё недоумевал, зачем кому-то лезть сюда, можно же упасть, но отец настоял, чтобы я проверил.
– Проходи, – спокойно ответила я, – посидим.
– Я боюсь, – озираясь по сторонам, говорил брат.
– А ты сядь у входа и держись
– Ты плакала? – спросил он, когда неуверенно занял место и посмотрел на меня.
– Нет, – я помотала головой, явно пытаясь скрыть правду.
– Вы же будете жить здесь, ты также будешь ездить в свои командировки, ничего не поменяется, – пытался успокоить меня Эрик.
– Ты прав, – я кивнула и не смогла сдержать слезу. Быстро отвернулась, чтобы смахнуть её.
– Я думал, все невесты радуются и носятся в платье, не давая всем покоя.
Я оставила без ответа его слова.
– Ты не хочешь замуж?
– Конечно, хочу, – выдавила из себя я, отвернувшись и чуть слышно дыша, – ты иди, я скоро спущусь.
– Катрин, посмотри на меня.
Я не поворачивалась: не хотела, чтобы он видел меня в таком состоянии.
– Сестра, – осмелившись, он подвинулся ближе, – почему ты не сказала, что не хочешь замуж? Давай я спущусь и скажу отцу.
– Я полгода умоляла его отменить свадьбу, – сказала я, повернувшись к брату, – а ты думаешь, он отменит её за несколько часов?
– Но почему? Отец не мог желать тебе зла. Мне кажется, Луи отличный парень.
– С чего ты так решил?
– Он один из лучших выпускников университета и был капитаном сборной по футболу…
– Да, очень характеризует его с положительной стороны, – буркнула себе под нос я.
– Сестра, ты всегда была лучшей из нас. – Эрик осторожно подвинулся ближе. – Самой красивой, – взяв мою руку, он стал загибать на ней пальцы, – ты знаешь, сколько моих друзей хотели бы познакомиться с тобой? я всех отправлял стоять в стороне, говоря, что вы и ногтя моей сестры не стоите. Самой храброй, кто ещё мог осмелиться воровать булочки у Фазилет или спорить с мамой, – усмехнулся он, загибая ещё один палец, – самой доброй, ты никогда не выставляла свой дар напоказ. Тебя любит весь город, только про тебя и говорят. Даже не про отца, – шепнул он. – Ты знаешь, что месье Жерар сегодня всех бесплатно угощает в честь тебя?
– Серьёзно? – улыбнулась я.
– А мадам Роза нарушила свою традицию и напекла огромную гору пончиков с малиновым вареньем.
– Она же только на Рождество их делает…
– Мадам Камилла украсила цветами свою витрину, – он обнял меня, – я всегда завидовал, думал, почему я не родился раньше, тогда все восхищались бы мной, а потом понял, что я не смог бы всего того, что можешь ты. Только великому сердцу даётся великая любовь.
– Спасибо, ты согрел мою душу.
– У меня тоже есть особый дар, – рассмеялся он.
– Пойдём, – сказала я, – а то мама там с ума сойдёт.
Мы спустились, в моей комнате уже ждала мама с мастерами, которые должны были привести меня в порядок. Платье моё и правда оказалось настоящим шедевром. Его лиф плотно облегал талию, а пышная юбка ещё больше подчёркивала её. Маленький стоячий воротничок, длинные рукава из восхитительного кружева. Кринолин, приколотый к лифу, держал пышную юбку, лёгкие складки которой переходили в небольшой шлейф, спереди же она была гладкой. Голову венчала не ожидаемая мной тиара, а прелестная шапочка-джульетка. Почти невесомая фата заканчивала образ.
Леонор учла все мои пожелания, которые я и никогда не высказывала. Всё было скромно, но изысканно.
– Спасибо, мам.
– Моя красивая девочка, – сказала она, посмотрев на меня.
В какой-то момент мне показалось, что в её глазах блеснула слеза.
Все родственники и гости уже прибыли в собор на центральной площади. Ждали только нас с отцом, который встречал меня на первом этаже. Я осторожно спустилась, глядя под ноги, и, поравнявшись с императором, сказала:
– Я готова.
– Я думаю, тебе не нужно моё благословение.
– Ты уже благословил как мог, оно до конца жизни останется в памяти, – сухо ответила я.
– Тогда приготовься сыграть свою роль, – подавая руку, сказал он.
Опираясь на неё, я вышла, гордо подняла голову, выпрямив спину в струну, и улыбаясь начала махать рукой нашим придворным, которые собрались и приоделись в мою честь. Пытаясь держать эмоции под контролем, сохраняя равновесие, я шла под руку с отцом к машине, которая должна была доставить нас к собору.
На улице собралось очень много людей, казалось, вся империя съехалась. Одни стояли по обочинам дороги, другие выглядывали из окон, сидели на крышах, и все-все приветствовали нас. Я смотрела в своё окно, улыбаясь и мазхая рукой.
Город утопал в цветах. Все горожане держали в руках небольшие букетики, деревья были в цвету, даже клумбы пестрели яркими красками. Звон колоколов был слышен из каждого уголка города.
Когда мы доехали до собора, я осторожно вышла и, опять подхватив отца под руку, вступила на красную дорожку и медленно направилась к алтарю. Играла негромкая органная музыка, которая сливалась с колокольным звоном, что доносился снаружи. Хор запел, и августейшие особы, которые стояли по обеим сторонам к нам лицом, образуя коридор, подпевали ему. Лицом к алтарю стоял Луи. Все взгляды были обращены на нас с отцом, гости перешёптывались.
«Надеюсь, Мигизи удалось прийти, – думала я, – если нет, то и я к нему не пойду».
Я шла, чуть поглядывая по сторонам, в надежде отыскать лица, которые так сегодня мне были нужны. Как вдруг мой взгляд зацепился за него. Он стоял во втором ряду и пристально смотрел на меня не моргая.
«Показалось?» – Мелькнуло в голове, и я опять посмотрела на то же место. Это был он. Рядом стоял Омер-бей, видимо, для того, чтобы он не помешал церемонии. Пройдя мимо, я почувствовала его солёный запах. Ком подступил к горлу, и у меня сбилось дыхание.