Нет места под звездами
Шрифт:
Именно он первый начал искать путь ко мне. Искал следы, прикасался к переходам, помнящим мое тепло. Не раз и не два за ним по пятам гнались те самые жадные до чужой силы твари, демоны. И каждый раз он скрывался раньше, чем они успевали причинить ему вред. А потом на мост пришла Йорунн. Ее силы росли раз от раза, но все еще были слишком малы, чтобы открыть портал.
Я ждал, знал, что когда-нибудь это произойдет. Однажды нашел на камне метку, которой там не могло оказаться. Крохотное украшение, костяная фигурка мышки на кожаном шнурке, но это был зов, приглашение, знак от нее.
Минуло всего несколько дней — и что-то потянуло меня на то место. Йорунн все-таки
30. Что дальше?
Йорунн, умиротворенная и расслабленная, скользнула в целительный сон. Лид едва ощутимо гладил ее волосы, стараясь говорить тише:
— Дальше вы все видели сами: за нами гнались, демоны хотели остановить нас и почти добились своего, но мы вырвались.
— Значит и вы, и госпожа вернулись из иного мира?
— Или миров. Сложно сказать наверняка, где пролегает граница между ними.
— А тот светящийся разлом?
— Разрыв перехода. Йорунн создала его, чтобы открыть дорогу обратно.
— Я бы не поверил ни единому слову, если бы не видел своими глазами, — вздохнул Кит.
— Я тоже, — кивнул Хала. — Но вы тут — значит увиденное не может быть сном или выдумкой.
— Сон, выдумка… — задумчиво протянул Лид. — Не уверен, что все мы не спим. Иногда сразу и не поймешь, что есть реальность, а что — игра воображения.
Они помолчали.
— Сейчас лето, — неожиданно сказал конунг. — Снова лето. Сколько меня не было?
Кит и Хала переглянулись.
— Четыре года, — ответил бывший третий всадник дворцовой стражи.
Лид побледнел. Затем тихо, чтобы не потревожить спящую, встал и прошелся по полянке, не в силах справиться с волнением.
— А где Агейр? — спросил он. — Вы трое всегда были неразлучны, что с ним стало?
— Погиб в Витахольме, вскоре после падения Теритаки.
Лид вновь опустился у костра и попросил:
— Расскажите мне все, что произошло за эти четыре года.
***
Они проговорили весь день. Лид вникал в каждую мелочь, интересовался тем, что любой даже самый придирчивый слушатель счел бы несущественным, порой задавая настолько неожиданные вопросы, что собеседники оказывались в тупике. Йорунн проснулась ближе к полудню, но разговору мешать не стала. К закату Хала и Кит были настолько вымотаны бесконечным рассказом, больше походившим на допрос, что девушка дрогнула и заступилась за них перед братом.
— Я думаю, что уже достаточно на сегодня, — сказала она твердо. — Отдыхайте. Я поднимусь ненадолго наверх, хочу размяться.
Солнце, скатываясь к горизонту, заглянуло на полянку в последний раз. В вечернем свете стало заметно, как осунулось лицо Лида. Лоб перерезали хмурые морщинки, в глазах застыла печаль.
— Госпожа вернулась в Великую Степь совсем недавно. Она не рассказывает, что с ней происходило эти четыре года, — заканчивал между тем Хала, бросая осторожные взгляды вслед ушедшей девушке. — Мы знаем лишь то, что все это время она прожила в Золотой Империи, в одном из самых северных городов — Кинна-Тиате, столице герцогства Недоре. Теперь она владеет силами, о которых в степи никогда прежде не слышали. Не все доверяют ее словам, а некоторые отказываются принимать, как наследницу рода, считая ее отсутствие в эти годы — предательством.
— Вы двое тоже так думаете?
— Нет, — Кит выдержал хмурый взгляд конунга. — Мы были с ней до самого конца, бились на стенах, отступали под натиском кочевников, стояли плечом к плечу в Витахольме. Если бы у нее был иной выбор — она бы вернулась.
Лид кивнул, поднялся на ноги, показывая этим, что разговор пора заканчивать.
— Думаю, самое время заняться ужином.
Что-то странное было в этом вечере, тихое и незаметное, что делало его непохожим на десятки других вечеров, проведенных в одиночестве. У каждого, правда, одиночество было разным: в неизвестном пустынном мире, в суете и шуме городских забот Гилона, в гулких просторах далекого замка в горах, в уединенном лагере в бескрайней степи. Все четверо молчали, погрузившись в свои мысли, просто радуясь, что рядом есть близкие люди, друзья, те, кто не предаст, не обманет, протянет руку помощи в самый сложный час.
— Мой конунг? — Хала прервал молчание первым. — Что будет дальше?
— Мы вернемся в Гилон как только Йорунн достаточно окрепнет для того, чтобы держаться в седле. Времени у нас может быть очень мало.
— Ты должен возглавить хольдингов, — тихо сказала Йорунн. — За мной люди не пойдут. Но ты — другое дело. Тебе они обязаны повиноваться, поскольку приносили клятву. Кроме того, им не в чем упрекнуть тебя. Увы, за моими плечами стоят люди и силы, которым никогда не было места в Степи. Они мои союзники, но не союзники хольдингов. Я останусь с тобой ровно столько, сколько будет нужно, а затем вернусь в империю.
— Ты связана клятвой ему?
— Нет, — Йорунн отрицательно качнула головой. — Время клятв для меня давно в прошлом, брат.
Повисшее молчание прервал Хала.
— Моя госпожа, о ком вы говорите?
— О герцоге Недоре, Миаты и Зеленых островов, Повеливающем тенями, Носящем пламя, — вздохнув, пояснила она. — Вы уже видели его, именно он был в тот день в Витахольме. Он увез меня, скрыв и от вас, и от Талгата, и даже от своего императора. Он заставил меня жить дальше, дал мне те знания, благодаря которым я смогла вернуть брата. Он маг, Хала, могущественнейший из ныне живущих, но и ему нужны союзники. Там, в Золотой Империи уже началась самая настоящая война, только вот целью ее будет не одна долина, герцогство или даже королевство. Император безумен. Им управляют силы, чуждые нашему миру. Они дарят ему могущество и власть, но платой за это являются наши жизни. Сиятельному Сабиру нужно господство, абсолютное и полное, над всеми разумными народами, над всеми известными землями. Если он достигнет своей цели, то ничто не сможет помешать ему отдавать долг — магию и саму жизнь нашего мира. Кому, спросите вы? Демонам, существам, связанным с изначальной магией. Для них мы — лакомый, но почти недостижимый кусок, до тех пор пока есть те, кто хранит границу между мирами.
— Я не понимаю, о чем вы, — Кит растерянно переводил взгляд с брата на сестру и обратно. — Если миров множество и в там живут другие существа, почему мы не знаем о них?
— Некоторые знают, — ответил Лид, — и хранят молчание. Но тех, кто умеет путешествовать между мирами — единицы.
— То место, где был конунг все эти годы, связывает разные реальности, хотя само по себе иллюзорно, — продолжила Йорунн. — Пространство, как и время, имеет там совершенно иной смысл, если имеет вообще. Чистокровному человеку, лишенному дара, не зайти туда, и уж тем более не открыть перехода. То, что Лид смог попасть на мост, а потом отыскать врата в мир реальный и пригодный для жизни — огромная удача. То, что я нашла его и вернула — почти чудо. Не думаю, что это случайность, скорее — части одного узора, сотканного Тьмой.