Неуставняк 2
Шрифт:
На осень 1983 года лишь процентов десять личного состава дивизии проживали в модулях разного цвета и типа.
Не знаю, как было в полевом лагере римского легиона, но при всей серости обстановки наши палаточные городки были геометрически правильной формы и образцового содержания!
Ещё
Помимо всего перечисленного, в городке было: два огромных плаца (артполка и полтинника) и плацы для отдельных батальонов; большое футбольное поле с небольшим рядом трибун и малое, к которому прилегала волейбольная площадка; масса всевозможных спортивных городков. Самым удивительным местом была площадка для
10
ПДС – парашютно-десантная служба.
Рембат имел свой обособленный автопарк, в котором в двух ангарах находилась ремонтная зона. Его умельцы могли реанимировать любую технику, которая была доставлена под сень их мастерской.
Каждая часть имела свой автопарк, находящийся в общей зоне автопарков, но он был огорожен и охраняем индивидуально.
Почти каждый батальон имел свою заимку в виде бани, при которой была комнатка для гульбария офицерского состава [11] .
В автопарках, как правило, находились склады частей, что обеспечивало охраной их и весь автопарк одновременно.
11
Офицерского состава – нет надобности каждый раз уточнять. В армии есть и нет разделение на офицеров и прапорщиков. В зависимости от контекста событий, они бывают едины или разделены. В данном случае я говорю о полном составе офицеров и прапорщиков подразделения.
Продовольственные склады подразделений были выполнены в виде подземных хранилищ с выходом наружу через обширные ворота и сделанную в них дверь. Эти склады прикреплялись к столовым, которые обслуживало не одно подразделение и не всегда в одну смену. На каждом таком складе имелись свои холодильники, овощехранилища и места складирования продуктов, консервов, сахара и сигарет.
Столовые образца осени 1983 года были разделены на блок приготовления пищи, сервировочную (именуемую раздачей или раздаткой) и место для мытья кухонной утвари. Блоки приготовления пищи (пищеблок), выполненные из кирпича, были крайне ужаты в размерах. Для приготовления пищи использовали армейские передвижные прицепные кухни. В нашей, прямо внутри помещения, стояли два прицепа, каждый на три котла, которые топились соляркой.
Местом для столования были большие палатки, причём офицеры питались от общего котла, но отдельно и при наличии неизысканной фарфоровой посуды.
Каждый солдат имел свой котелок, подкотельник, фляжку и ложку. Всё это мылось в отдельном месте, которое называлось поларисом.
Поларис – объёмная бочка, наполняемая водой. Сквозь её дно продета и обварена труба, в которой залитая солярка, медленно сгорая, отдаёт тепло трубе, нагревая при этом воду. Там же, возле полариса, находится ёмкость с кипячёной водой, в которой нам заваривали верблюжью колючку, чтобы заполнять ею фляжки. Вкус этого чая необычен, но к нему быстро привыкаешь, а если в него добавить сахарку, то вообще может сойти за компот. Кроме того, заваренная верблюжья колючка септирует воду и конкретно утоляет жажду с первого глотка.
Всё остальное
Всё остальное будет описано мелкими мазками,
Главное, вы должны понять, что, даже находясь на общей территории, каждое подразделение имеет своё жизненное пространство, которое никогда не смешивается с пространством рядом стоящих частей. Невидимые границы подразделений не пересекаются, а дневальные, которые стоят на улице, чётко следят, чтобы в пределы части не заходил ни один посторонний военный без объявления цели своего прибытия.
Ха!!!
Умывальники, общие, с холодной водой, расположены в крытых помещениях без дверей, с проёмами для света, без окон.
Туалеты – типа сортир. Каждый – минимум на тридцать очкомест. Вниз лучше не глядеть и, главное, не дышать!!! Описать его сил не хватит – лучше прочитайте мой одноименный рассказ, который полон аллегорий, но полностью отображает сущность армейского отхожего места в полевых условиях!!!
Да и…
Да, и выключите краски – их нет. Они остались на Родине, в которую превратилась вся наша Держава. Все те места, в которых я не бывал, все полупустыни и горные кручи, кромка северного океана и покрытый сопками Дальний восток, возмущённая Прибалтика и мятежный Кавказ – все они в миг касания земли колёсными парами принёсшего нас самолёта, превратились в Родину, которую я обязался защищать, зачитывая слова присяги и ставя подпись в переданном в архив Советской армии листе.
Всё то, что началось с этого безумно долгого дня, не может иметь красок, но и без оттенков не обойтись, так как их заменили нам чувства – масса чувств и их всевозможные оттенки, индивидуально применимые к каждой ситуации, в которой мы побывали, каждый в отдельности и вместе все.
Мы
– это горстка молодых парней, которым счастливо не посчастливилось оказаться в одной части и даже в одной роте. Мы – это те, которым завидуют до сих пор, не зная, что никто из нас оттуда так и не вернулся. Наши души, разделённые на «до», «там» и «после», смогут соединиться только в момент физической кончины. А совесть каждого – достояние личное и обсуждению не подлежит!
Теперь, когда вы выключили краски, настроили свои чувства и полностью очистили свои мысли – начну.
Земляки
В колонну по четыре мы проследовали с аэродрома на плац полчка. Дорога, идущая от края аэродрома через КПП вовнутрь огороженного колючей проволокой городка, была умята гранитным боем, который, смешавшись с природной почвой, образовал настолько твёрдое покрытие, что его не разрушила перемещаемая на войну и обратно боевая техника. Все дорожки отходили от неё под прямым углом и делили городок на неравные прямоугольники. Пройдя метров сто от КПП, мы свернули на настоящий проспект, который, к нашему удивлению, был заасфальтирован. Выглядело это как-то нелепо – кругом палатки, маслянисто серая почва, на которую, если ступишь, поскользнёшься, и тут вдруг – свежий, ещё чёрный асфальт.
Этот проспект не разделял дивизию напополам, а соединял два плаца и аллею, ведущую от него к штабу дивизии. Первым был плац артполка, затем, по левую руку – клуб и за ним – плац полтинника. Сей плац был всем плацам плац – его размер был вполне сопоставим с Красной площадью, а белоснежная разметка позволяла проводить парады.
По мере движения, вернее, следования нас встретила толпа наших будущих сослуживцев. Они подбегали и старательно привлекали к себе внимание.
– Мужики! Кто есть с Алтая? – выкрикивал один.