Невероятные приключения Фанфана-Тюльпана. Том 1
Шрифт:
– Ты Фанфан, - сказала девушка, не спрашивая, а утверждая.
– Ну, - Фанфан наморщил лоб, что у него было обычным делом и должно было сделать ангельское личико хмурым.
– Ну и в чем дело?
– Меня зовут Фаншетта, - сообщила девушка и улыбнулась. У неё были красивые зубы, и даже все - что в том столетьи беззубых людей было удивительно, по крайней мере среди тех, с кем Фанфан имел дело.
– Ну и что?
– спросил Фанфан, не умевший разговаривать с такими милыми девушками, и переступил с ноги на ногу. Что эта свистулька от него хочет?
–
– Да? От кого?
– От девочек в школе Сестер милосердия, где я учусь!
– И что они обо мне говорили?
Фанфан держался настороженно, говорил нервно, поскольку ожидал услышать намек на экзекуцию, устроенную Рампоно.
– Что вы - прелесть!
– Ну нет! Прелесть?
– Хорошенький!
– Ну, не знаю, - буркнул Фанфан, поскольку не знал, хорошо ли это и будет ли на пользу в его грядущих странствиях по свету.
Поскольку девушка смотрела на него без всякого смущения, ему стало неловко. И чтобы от неловкости избавиться, спросил:
– Ты живешь у Сестер милосердия?
– Нет, мы живем с мамой. Знаешь новый модный магазин на рю Сен-Дени с вывеской "Ля Фриволите"? Или нет?
– Нет!
– Мы только два месяца как переехали.
– Я никуда не хожу, - нервно отрезал Фанфан.
– Знаю.
Фанфан поднял голову от пистолета, который будто бы сосредоточенно разглядывал, чтобы взять себя в руки.
– Как это - знаешь? От кого?
Девушка умолчала от кого, но сказала:
– Именно потому я за тобой и пришла! Чтобы сказать, что нехорошо прятаться! Во время того скандала в монастыре августинок тебе все сочувствовали, признали, что ты держался, как герой, когда тебя избивал этот зверь! И это же удивительно (теперь она рассмеялась) - как ты проник в приют в женском платье!
– Так ты это оценила?
– спросил Фанфан, поскольку все услышанное его успокоило и даже доставило удовольствие.
– Я там была! Мы только за день до этого переехали в ваш квартал. Как раз шли мимо, мама вела меня к Сестрам милосердия, и говорит:
– Что за гордый малыш! Не хотел бы ты зайти к нам на чай?
– На чай? К тебе?
Фанфан уже давно был на седьмом небе от того, что люди, и особенно особы противоположного пола считают его гордым маленьким мужчиной. Теперь от приглашения у него вскружилась голова, поскольку его ещё никогда не только не приглашали на чай, но до сих пор он вообще никогда этим не баловался! И делали это - как он слышал - только в дворянских кругах. Дворяне - да, те едят бриоши, макая в шоколад!
– А ты дворянка?
– спросил он, ошеломленный этим приглашением.
– Нет. А что?
– Нет, ничего, - ответил он.
– "Да, в семьях владельцев модных магазинов тоже, конечно, подают чай", - подумал он, стараясь не показывать свое незнание, чтобы не выглядеть смешным.
– Меня зовут Фаншетта Колиньон, - сообщила девушка.
– Мне пятнадцать. Так ты придешь на чай?
– Но... я не знаю...
– бормотал Фанфан, оглядывая себя сверху вниз, поскольку первый раз в жизни заметил, во что он одет: штаны до половины лодыжек, куртка, носки из черной грубой шерсти и деревянные башмаки, - и все отнюдь не блещет, если не считать блестящего от грязи зада у штанов! А руки! Такими руками брать бриоши? Руки черны были от грязи! Фанфану даже стыдно было сказать - взглянув искоса на Фаншетту, на её черный плащ, белые шелковые чулки и туфельки из тонкой кожи, он только показал ей руки.
– Умоешься у нас!
– сказала ему эта прелестная девушка.
– Теплой водой!
Теплой водой Фанфан в жизни не пользовался, ну разве только в супе! Но что его заставило сказать "да"? Не то ли, что потом мог рассказать приятелям, что мылся теплой водой? Но как бы там ни было, но он сказал "да" и через десять минут с бьющимся сердцем шагал за Фаншеттой к магазину с вывеской "Ля Фриволите"!
Для него это были памятные минуты. И памятные часы - часы очарования бедняги Фанфана! Был жаркий день: день, когда стало ясно, что по стечению обстоятельств его жестокое унижение стало началом того великолепного триумфа, от которого Пастенак ещё больше позеленел от бешенства и о котором в подходящий момент мы ещё расскажем читателям!
Теперь же выслушаем рассказ Фанфана о первом дне триумфа и его критическую оценку. Отчет был дан тем же вечером у Фанфана в мастерской при свете свечки; вокруг Фанфана сидели Святой Отец, Гужон и Николя Безымянный. Фанфан, стоявший посреди мастерской, старался сдержанностью выражений скрыть свой восторг, - а его слушатели дали волю своему воображению.
– И что, там было мыло?
– спросил Гужон.
А Николя Безымянный добавил:
– И бриоши? И шоколад? И как на вкус?
– Все было! И вкус - изумительный!
– отвечал Фанфан.
– И подавала все служанка!
Наступила тишина.
– У него руки и в самом деле мытые!
– констатировал Святой Отец.
– Мадам Колиньон сказала мне, что я очень мил (приятели Фанфана прыснули при этом смехом), но я ответил ей, что могу поднять большую лестницу, с которой достают до верхних полок. И сделал это!
– Спорю, от тебя чем-то пахнет!
– заметил Гужон.
– Пахнет пачулями, понял! Принюхайся, почуешь пачули!
– Надеюсь, ты теперь не начнешь лить на себя духи?
– подхватил Николя Безымянный.
– Я там узнал, что при дворе короля душатся все, даже генералы!
Опять повисла тишина.
– Ты смотри!
– серьезно заметил Гужон, - эти женщины научат тебя хорошим манерам, и будем мы рядом с тобой как последние говнюки! О чем вы говорили?
– Ну, понемногу обо всем, - ответил Фанфан, несколько усомнившись вдруг, какое он там произвел впечатление. Хозяйки были с ним очень милы и все время веселы, но, может быть, его позвали только как забавный курьез? Да, этого следовало опасаться. А если нет, зачем его звать?