Невеста Короля Воронов
Шрифт:
— Так я отогрею тебя…
Одно движение ладоней по ее плечам, и тонкая рубашка лежала у ее ног. Его горячие ладони поглаживали ее прохладную грудь с торчащими от холода острыми сосками, обводили любовно животик — так мягко, так нежно, что любая другая девушка уже забылась бы в блаженстве. Но не Королева; ее плечи по-прежнему были напряжены, словно девушка ожидала от Влада подвоха, больного щипка, грубости или хлесткого удара. Какое обидное недоверие! Даже после всего того, что было между ними!..
— Ты словно лягушонок… такая же холодная…
Его ладонь неспешно скользнула по шелку ее белоснежной спины, по мягким ягодицам, повторяя изысканный изгиб, скользнула меж
— Нет-нет, — произнес Влад, прижимаясь — горячий, разогретый, — к ее коже, плотной и жесткой от холода, — ножки шире. Ты же обещала быть послушной.
Анна задохнулась от стыда, склонила заалевшее лицо, но подчинилась без слов, тотчас же покорно выполнив то, что он велел. Влад даже зажмурился, переживая это неприятное чувство — досаду от ее безучастной, безвкусной покорности. Страсть и бесстыдство магической ночи растаяло без следа, слоило забрезжить рассвету, и Анна снова стала тихой и благочестивой девушкой, словно это не она любила своего Короля неистово и страстно, словно не она мучила его магическими прикосновениями, наслаждаясь властью над ним. Тогда он ответил, что ему все равно; забывшись в страсти, он сказал — все равно, отчего ты такая. Теперь он понял, что ошибся. Никакой магический хмель не будет слаще настоящей, живой страсти. Так неужто это было всего лишь наваждение?
— Ну? Что же ты молчишь? — произнес он, поглаживая ее прохладное лоно, внимательно всматриваясь в игру чувств на ее лице. — Мы же знаем, что ты умеешь говорить — и порой очень остро, так, что ранишь в самое сердце.
— Что же сказать, Ваше Величество, — прошептала Анна, склоняя лицо еще ниже. — Разве сейчас вам разговоры от меня нужны?..
«Я заставлю тебя чувствовать меня…»
Влад нарочно не стал призывать магию, стараясь рассмотреть, почувствовать тот миг, когда девушка от удовольствия забудет о своем холодном напряжении и податливо размякнет в его руках, от его ласк, принимая его, а не истерзанная и принужденная магией.
Его ладонь еще раз погладила девушку меж разведенных ног, и Влад не без удовольствия услышал, как девушка шумно задышала, почувствовал, как она привстала на цыпочки, в нетерпении переступая, и ножки ее напряглись, вытянулись в струнку. Девушка, словно чуткое напуганное животное, так же, как он, вслушивалась в каждый его вздох, принимала с опаской каждое его прикосновение, обмирая от смеси удовольствия и волнения.
— Даже здесь холодная, — неспешно, осторожно лаская девушку между ног, проговорил Влад. Его губы коснулись ее плеча, он обхватил ее, сжал крепче, чтобы слышать самый тонкий, самый слабый вздох, чувствовать самое легкое, самое движение. — Согреть?
— Если вам так хочется, — шепнула девушка, покоряясь его ласке.
Вот снова — если хочется ему! Влад едва удержался от того, чтобы куснуть ее в шею, больно, до синяка, заставив кричать.
— А тебе разве не хочется?
— Хочется, Ваше Величество…
Ее голос был едва слышен, напряженные ножки подрагивали, когда его пальцы перебирали ее лепестки, закрытые подтянутые и прохладные, а большой палец осторожно поглаживал дырочку сзади. Кажется, именно это прикосновение заставляло ее смущаться более всего, девушка стыдливо сжимала ягодицы, и Влад нарочно нажал на ее поясницу, принуждая прогнуться и раскрыться перед ним шире. Его палец стал нажимать чуть сильнее, чувствительнее, мужчина с удовольствием услышал, как девушка глубоко и шумно засопела, вжавшись грудью в теплую стену. Это приносит ей наслаждение. Но она черта с два признается в этом. Только тело — ее тело не умеет врать и притворяться. Оно скажет правду.
— Я не верю тебе, — почти ласково произнес Влад. Она снова почти незаметно переступила с ноги на ногу, и он усмехнулся, заметив, что девушка коварно и осторожно прогнулась чуточку сильнее, чуть плотнее прижалась к его ласкающим пальцам. Колени на ее напряженных ножках вдруг ослабли, немного подогнулись, отчего она почти села на его руку, полно и крепко прижалась к его ладони, накрывающей ее промежность.
— Зачем вам мое желание? — так же еле слышно прошептала она. — Вы просили наследника. Ради него это… все. Но он появится вне зависимости от… моего желания… вас…
Последнее слово будто сгорело, истлело на костре ее чувств — стыда и горечи, и Влад, касаясь губами ее пылающей щеки, впитал, вдохнул это настоящее и живое, что прорвалось сквозь ледяную непроницаемую стену.
— А, так вот в чем дело, — произнес он. Его чуткие пальцы нащупали ее клитор, сомкнулись на нем и стали поглаживать — неспешно, осторожно, отчего девушка уже ощутимо дрогнула, ахнула громко и снова переступила напряженными ножками, все так же стоя на цыпочках, словно… да она пытается сделать так, чтоб он ее не достал? Быть повыше? Глупое дитя… — Ты обиделась, да? Какая ты мстительная! Ты думаешь, что для меня самое главное в тебе — это выносить наследника? Ты думаешь, только поэтому хочу тебя? Да? Поэтому? Ты мне мстишь холодностью за свою обиду?
От движений его пальцев девушка, прижатая к стене, чуть слышно постанывала, сжав зубы, и его попытки заговорить с ней были своеобразной пыткой. Она дрожала, почти не слыша его слов, не понимая их значения. Была б ее воля — она бы билась и каталась по этой стене в изнеможении, объятая жаром желания, но вместо этого — почти полная вынужденная неподвижность, и его безжалостные руки, терзающие ее.
— Отвечай, — безжалостно велел Влад. Его пальцы сталь двигаться быстрее и легче, чуть задевая возбужденную плоть, и девушка, не вынеся, почти выкрикнула, нетерпеливо вертясь, стараясь вывернуться из-под его ласки:
— Да, да, да!
— Стой смирно, — его пальцы коварно и внезапно проникли в ее лоно, одним толчком, глубоко, и девушка ахнула, распластавшись по стене, прижавшись к ней и зажмурившись изо всех сил, млея. — Выгни спинку, как было до того. Вот так. И ножки шире. Мне нравится, как ты выглядишь сзади. Такая красивая. Аппетитная.
Его пальцы проникли в нее еще глубже, толкаясь внутри ее тела, а другой рукой он снова поймал возбужденную до жжения точку и снова принялся поглаживать ее, вслушиваясь в дыхание девушки, которое было почти стоном, почти срывалось на крик.
— От того, что я сейчас с тобой делаю, — все так же неспешно продолжал он, все жестче двигая пальцами в ее теле и все тоньше, все острее касаясь ее спереди — так, что она, не вынеся, взвыла. Ее ноги подогнулись, она присела, вильнула задом, стараясь освободиться, но место этого лишь сильнее насадилась на его руку, и вынуждена была снова встать ровно, на самые кончики розовых пальчиков, чтоб поднять повыше попочку и чуть ослабить жесткие толчки внутри себя, чтобы это было не так невыносимо. — От этого дети не родятся. Это, несомненно, мне приятно, это меня возбуждает — да, сильно возбуждает, — он погладил ее спереди так, что колени ее напряженных ножек затряслись, девушка зашлась в жалобных стонах. — Но не так, как тебя. Это, — Влад на миг вынул из ее мокрого лона свои пальцы, но лишь затем, чтобы затем ввести три, а не два, жестко и крепко трахая ими девушку, выбить вопли из ее напряженного горла, поглаживая ее изнутри, касаясь бархатистого чувствительного донышка. — Это я делаю для тебя. Как ты думаешь, почему?