Невеста на один день
Шрифт:
Тут вмешивается громкий властный голос:
– Что здесь происходит?
Все замирают, обратив взоры на мужчину, который вышел из соседнего кабинета.
Кроме меня. Быстро оглядевшись, я смотрю на пол, пытаясь понять, где все пошло не так. Приглушенно я слышу, как Коннор говорит:
– Я все исправлю. Обещаю.
Но я не реагирую.
Я жду, пока за Картером, Хантером и Коннором закроется дверь кабинета, прежде чем дать волю слезам.
Я не знаю, сколько времени прошло, когда в кабинет входит мужчина в черном костюме. Я задаюсь
«Ладно, пошел ты тоже, – думаю я. – К черту всех и вся».
Однако ярость недолговечна – она быстро и горячо сгорает, оставляя меня в тяжелом внутреннем мраке. Я вздыхаю и сворачиваюсь калачиком. Я смотрю на стену, пока через некоторое время не появляется дежурная с бумажным пакетом с едой.
– Эй, дорогая. Я подумала, что вы голодны – принесла вам обед.
– Не хочу есть.
– Ладно, я оставлю его на случай, если передумаете. Только сделайте одолжение, не разбрасывайте бутерброд с мясным рулетом по всему кабинету.
Она сидит с минуту, выглядя неловко. Когда она оглядывается через плечо во второй раз, я бросаю на нее взгляд.
– Что?
– Я знаю, сейчас неподходящее время, но я действительно большая поклонница, – говорит она, слегка прикусив губу. – Я корила себя за то, что не спросила в прошлый раз. Не могли бы вы подписать книгу?
Она протягивает маркер и экземпляр «Любви в Грейт-Фоллз», который, очевидно, был прочитан много раз. Даже когда все рушится, я не могу быть с ней грубой. Не тогда, когда она оказалась настолько добра. Это не ее вина, что я нахожусь там, где нахожусь.
Это вина Коннора.
И моя.
Я подхожу к щели в решетке, и дежурная протягивает маркер. Я тянусь, но она вдруг отодвигает его в сторону:
– Вы же никого им не заколете?
Я вскидываю брови, безмолвно спрашивая «серьезно?», на что она улыбается.
– Шучу.
Пока я подписываю книгу, которую женщина держит открытой, она прочищает горло:
– В социальных сетях пишут, что у вас в разработке новая книга. «Неприятности в Грейт-Фоллз».
О боже. Хильда меня убьет. Я ни за что не успею к сроку, а если станет известно, что я в тюрьме за нападение на офицера полиции, мне конец.
– Ммм, да. Как ваше имя?
Дежурная взволнованно улыбается.
– Пенелопа. У Райкера и Эмбер все наладится?
Я смотрю в другой конец офиса, где мужчины изливают друг другу дерьмо – то, что у них лучше всего получается.
– Я прикончу Райкера.
Офицер Пенелопа хмуро следит за моим взглядом.
– Я вас понимаю, дорогая. Может, все же не стоит переносить свою ярость на моего Райкера? Он мой любимый книжный парень.
– Посмотрим, – говорю я ей. – Никаких обещаний, и все такое.
Но все знают, что это просто более мягкий и добрый способ сказать «нет».
Офицер Пенелопа уходит, а я, видимо, в какой-то момент засыпаю, потому что меня будит стук ключей. Я открываю глаза и вижу Хантера и офицера в форме, стоящих у двери
– Ты уверен, что сможешь с ней справиться? – усмехается тот. – Я могу вызвать подмогу, если понадобится.
Я смотрю на него, клацая зубами.
Хантер вздыхает и закатывает глаза в отчаянии.
– Поппи, ты не могла вести себя прилично? Ты даже не представляешь, через что мы только что прошли, чтобы вытащить отсюда твою задницу. А ты, – говорит он, глядя на офицера, – будь профессионалом!
Это немного смягчает мою нервозность. Хантер прав по обоим пунктам.
– Я могу идти?
Он протягивает руку, но хмурится, что не улучшает моего настроения.
– Не совсем. Тебя отпустили под мою опеку. В качестве свидетеля по нашему делу против Босса. – Он пристально смотрит на меня; его глаза просят внимательно слушать. – Мне придется надеть на тебя наручники, пока мы не доберемся до машины. Похоже, ты напугала Картера до смерти, и он собирается выдвинуть обвинение в нападении. Он не очень любит, когда его посылают к чертям.
Я перевожу взгляд туда, куда он указывает, и вижу, как детектив Картер смотрит на меня с другого конца кабинета. Если бы взглядом можно было убивать, я бы уже лежала на полу. Я отвечаю ему тем же взглядом, желая сделать то же самое и с ним.
– Ладно. – Я встаю и поворачиваюсь, заложив руки за спину, как я видела в телевизионных шоу.
Офицер отпирает дверь, чтобы впустить Хантера и надеть на меня наручники, после чего бормочет:
– Тебе конец, приятель.
Мысль о том, что он считает, будто Хантер не сможет надеть на меня наручники, доставляет мне маленькую извращенную радость. Даже будучи сломленной, я по-прежнему сильна.
Глава 27
Когда мы выходим из кабинета капитана, Поппи уже спит на полу камеры. Хантер просит доверять ему, обещает, что сделает все правильно, но я знаю, что какое-то время я ее не увижу. Я должен сделать шаг назад, пока Хантер все уладит. Это его работа… Он мой куратор, когда я работаю под прикрытием. И закрытие этого огромного дела поможет нам обоим сделать карьеру. Но все это не имеет значения, когда я вижу Поппи, свернувшуюся калачиком на боку и крепко спящую.
Она права.
Это я сделал.
До того ужина она была успешной писательницей с небольшим авторским блоком, живущей своей лучшей жизнью. А теперь… она борется за то, чтобы крепко стоять на ногах, но все равно попадает впросак.
Из-за меня.
Хуже всего то, что я знаю – она до сих пор не закончила свою чертову книгу. По крайней мере, я мог бы дать ей шанс.
Я так долго хотел сказать ей правду. С того первого вечера за поеданием пиццей я хотел впустить ее в свой мир. Я знал, что могу доверять ей. Но все это не так просто, как кажется. Я уже привык справляться со стрессом. Я так долго жил в череде вранья, что иногда трудно вспомнить, где кончается правда и начинается ложь… или это все одно и то же.