Невеста сердится (Избранник из мечты)
Шрифт:
— Честно говоря, я не виню негодяя за то, что он пригрозил отделать самого Чизона одним из этих его жутких ножичков. — Эмили снова прошлась по комнате и остановилась у окна. — Мне бы тоже не слишком понравилось, если бы я, очнувшись после длительного забытья и страдая от боли, вдруг обнаружила бы рядом хирурга, который собрался выпустить из меня еще немного крови.
— Хирурги и в наши дни действуют в основном наобум. — Леди Харриет помолчала. — Хотелось бы знать, что ты теперь намерена делать?
Эмили уставилась
— То, что собиралась сделать в тот вечер.
— Неужели ты отдашь его в руки вербовщиков?
Эмили зябко поежилась, хотя в окно дул теплый летний ветер, принося с собой аромат роз.
— Он не оставил мне выбора.
— Этот молодой человек едва не погиб от твоей руки.
— Знаю. — Ворон взмыл в воздух из рощицы, примыкавшей к дальнему краю розового сада. Эмили смотрела, как птица поднимается все выше, расправив черные крылья, сверкающие на солнце. — Только дождусь, когда он окончательно выздоровеет.
— Это уже другое дело.
Эмили повернулась к бабушке.
— Ты говоришь так, словно я собираюсь отправить его на виселицу.
Леди Харриет поджала губы.
— Насколько мне известно, матросы на военных кораблях умирают достаточно часто.
У Эмили болезненно сжалось сердце. Чувство вины грызло ее и еще какое-то чувство, которое она даже не пыталась определить.
— Он военный. Война для него — привычное дело.
— Да. Он воюет с двенадцати лет.
— Это меня не волнует, — заявила Эмили, стараясь убедить себя, что так оно и есть.
— Что ж, не волнует так не волнует. — Леди Харриет посмотрела на внучку с явным неодобрением. — Тем более что у тебя есть другие причины для волнений. Ведь такой живой, энергичный молодой человек скоро захочет насладиться благосклонностью своей супруги.
Щеки Эмили залились жарким румянцем. Под тонким муслином платья по груди побежали мурашки при воспоминании о его прикосновениях.
— Я сумею управиться с ним.
— Сумеешь ли?
— Сумею. — «Придется быть очень осторожной, следить за каждым его шагом. А как только он поправится и начнет мне докучать, сдам его вербовщикам. Он и оглянуться не успеет, как окажется на другом краю света».
— Он может оправиться быстрее, чем ты рассчитываешь.
— Говорю тебе, я справлюсь с ним.
— Возможно. Но, если хочешь знать, мне все это не нравится. — Леди Харриет нахмурилась и поджала губы. — Не нравится, что с этим молодым человеком обойдутся жестоко во имя короля и отечества.
— А что, по-твоему, я должна сделать?
— Выйти за него замуж.
— Это невозможно!
— Очень даже возможно. — Леди Харриет вскинула голову, на губах ее заиграла улыбка. — Мой поверенный все устроит наилучшим образом.
Эмили прошлась
— Я не могу выйти замуж за этого негодяя.
— Эмили, тебе представилась уникальная возможность.
Эмили остановилась у маленького столика, на котором стояла бледно-желтая ваза с разноцветными розами.
— Что ты имеешь в виду?
— Молодой человек лишился памяти и не имеет ни малейшего представления о том, кто он такой. Ты можешь сформировать его воспоминания. Создать ему прошлое. Можешь создать Шеридана Блейка.
— Создать Шеридана Блейка. — У Эмили перехватило дыхание. Неужели ей удастся воплотить свою мечту в жизнь?
— Дорогая, этот человек сейчас — комок глины. Так слепи из него мужчину своей мечты.
Шеридан Блейк. Живой. Из крови и плоти. Воплощение ее мечты.
— А если у него вернется память?
— Тогда все вернется на круги своя.
Эмили покачала головой:
— Ошибаешься, бабушка.
Леди Харриет с недоумением взглянула на Эмили.
— В каком смысле?
— Тогда я погибла. — Эмили коснулась пальцами нежных лепестков розовой розы. — Этот человек… он так действует на меня.
Леди Харриет нахмурилась:
— Чего именно ты боишься?
— Ничего я не боюсь. — Эмили посмотрела на розовый цветок. Нежные лепестки были полностью раскрыты и позволяли заглянуть в сокровенную середину. — Но я не допущу, чтобы дурные чувства пустили корни в моей душе.
— А! Ты боишься влюбиться в него!
В этих словах была доля правды.
— Сомневаюсь, что способна влюбиться в негодяя, однако рисковать не собираюсь.
Леди Харриет вздохнула.
— Итак, как только он выздоровеет, ему суждено отправиться туда, где он окончательно потеряет здоровье.
— Ничего, парень он крепкий. — Эмили нахмурилась, представив себе, как ее негодяй лежит больной на грязном соломенном тюфяке, и никого рядом, кто помог бы ему. Умрет он или выживет — никого не волнует.
Он всю жизнь был один, со всем справлялся в одиночку. Не было рядом ни семьи, ни заботливой руки. Комок подступил к горлу, когда она вдруг поняла, что ей очень хочется дать ему то, чего у него никогда не было. В то же время она понимала, что не может себе позволить такую роскошь, как нежные чувства.
— Ничего, выживет.
— Но ведь память к нему никогда не вернется. Ты сдашь вербовщикам человека, который искренне убежден в том, что он является твоим любящим мужем. Можешь себе представить, что он о тебе подумает?
— Полагаю, бедняга будет сильно сбит с толку.
Леди Харриет кивнула.
— Ты не можешь так поступить.
— Ну, тогда я скажу ему правду. Когда его свяжут и приготовят к отправке на корабль, разумеется.
Леди Харриет закатила глаза.
— Эмили, девочка моя, ты еще упрямее, чем я была в твои годы.