Невеста столетия
Шрифт:
– Мой император… Конечно же, я рад за вас…
– Рад, – эхом откликнулся Фабрис, отворачиваясь от друга детства, – любопытно, куда подевался мой сын? А знаешь, Шарль, завтра я преподнесу тебе сюрприз.
Шарль Крайт поклонился.
Огюстин шла на голос.
Два особенно пышных букета роз, скрывающих узкий тёмный коридор. Крошечная комнатка в самом начале коридора. В свете свечей плавало, как в чаду, смазливое лицо Штейна Креола.
Сердце Огюстин мгновенно
– Леди Буво, я не просто так позвал вас сюда. Вы испуганы, милая?
Широко распахнув глаза, Огюстин кивнула.
– А зря. Я ведь добра вам желаю, – проникновенно молвил Креол, – в этом столетии человеческая раса не станет второй доминирующей. Понимаете? Принц на вас не женится. И в фаворитки он вас не выберет.
– Он сам вам об этом сказал? – голос Огюстин дрожал.
– Да, леди Буво. Нас с принцем связывает многолетняя дружба. Ваше сердечко будет разбито, но я мог бы вас утешить, пунцовая роза, – Креол вплотную приблизился к Огюстин.
– Вы женитесь на мне, господин Креол? – радостно спросила трепетная Огюстин.
– Это потом, всё потом, о, роза. А сейчас подарите мне рай ваших объятий, – шептал Креол, поглаживая Огюстин по ложбинке на груди.
Огюстин выскользнула, отошла к двери.
«Если я резко откажу ему, он оклеветает меня. Креол скажет, что я сама предложила ему себя, дабы он попытался склонить ко мне сердце Флориана. Хотя почему Нориберта? Штейн дружит с Норибертом», – подумала Огюстин.
– Моя матушка, господин Креол, учила меня добродетели. Я рада, что в меня влюбился такой благочестивый господин, как вы, – елейным голосом произнесла Огюстин, – я сейчас же пошлю слугу к моей матушке и объявлю ей о нашей помолвке.
– Огюстин, но это будет неприлично. Ведь вы невеста принца.
– Ах, господин Креол, перед любовью нет преград! Мы сейчас же упадём в ноги императору, расскажем ему о нашей святой любви. Уверена, император поймёт и простит нас! – повысила голос Огюстин; на её глазах выступили слёзы, – идёмте же, Штейн Креол, идёмте к императору и падём пред ним ниц!
Огюстин крепко схватила Креола за руку и потащила его к выходу. Огюстин напоминала муравья, Креол – опешившего шмеля: куда меня тащат, я ещё жив!
Штейн Креол вырвался из рук Огюстин и выскочил за дверь.
– Леди Буво, вы, вероятно, неправильно меня поняли. Ну да взволнованы балом, и я думаю, что всё… что всё, что здесь произошло, останется между нами! – выпалил Креол и ретировался.
«Не переиграла ли я? Этот Креол – опытный интриган, с ним надо держать ухо востро. Он положил на меня глаз. Как эти воспользоваться? А этот коридорчик, похоже, ведён не в одну такую сераль. В одной из комнат может оказаться Флориан наедине с Оаной. А что, Флориана в зале нет, Оаны тоже. Мне надо всё выяснить, чтобы знать, какую тактику поведения выбрать», – думала Огюстин, осторожно пробираясь по коридору.
Запертая дверь. По обе стороны – букеты белых роз.
Узнать бы, что за этой дверью. Огюстин прижалась щеками к нежным лепесткам роз, и сделал то, что не раз проделывала в отчем доме. Она как бы отождествилась с цветами; Огюстин стала розами, а розы стали Огюстин.
Лепестки такие нежные, такие красивые, так изысканно пахнут. Примите же меня в свои объятия, милые, раскройте мне свою душу.
В той комнате тоже стояли букеты белых роз. Комната была просторная, с большим окном.
Освещённые одной только луной, друг напротив друга сидели Оана Стан и морган из совета лордов.
Луна покрывала невесомой платиновой пылью лепестки роз и лицо Оаны. Морган сидел к спиной к окну.
В волосах Оаны уродливо отливал грязным фуксином круглый камень. Он похож был на живое существо, на морского гада.
– Значит, всё-таки пришли, леди Стан, – голос моргана был печален.
– Меня позвали. Я не могла не прийти.
– А я предупреждал…
– Что мне с ваших предупреждений?
Струны лунного света протянулись к розам, нежно их поглаживая. Огюстин поёжилась. Ей было холодно и приятно.
– Действительно… Кем я был тогда? Простой морган и леди.
– Зря вы так, господин Герен. Я много думала о нашей встрече и даже сочинила балладу.
– Балладу? Могу ли я её услышать?
Оана кивнула.
– Я спою. И тогда, возможно, вы…
Она не договорила, взяла лютню и тихо запела.
Смеркается. В бухте тишина.
Вечерняя заря плотна, как пелена.
Багровая, цвета бычьей крови,
Сгущается, чернеет, точно Оаны брови.
Оана Стан, дочь аристократа,
Была она весьма богата.
В высоком замке леди Стан жила,
Но не в неволе, хоть и по течению плыла.
Мать – славный пример, непреложно слово отца.
Живёт Оана в замке на скале, ожидая своего принца.
Неизвестно, кому больше чести брак тот принесёт –
Королевский род знатен, но весьма небогат.
В один из вечеров задержалась Оана у моря.
Дома ждёт ужин, лютня, баллада… Нет в мире горя.
Всплеск. Из моря вынырнул юноша младой.
Заря багрово окутала лик его златой.
Прозрачно-синие, как бриллианты, очи.
Но взгляд его горел, и был он горячее южной ночи.
«Кто вы, юноша?», – появление его в душе Оаны вызвало ураган.
Сверкнул он зубами белыми, как жемчуг, отвечая: «Я морган,
Из тех я, кто живёт на дне океана.
Идём со мной, прекрасная Оана.
Блеснула Оана очами, плеснув на дерзкого парня