Невидимка и (сто) одна неприятность
Шрифт:
А потом мы отправились в поход.
Выйти за пределы замка — это каждый раз событие невероятной величины, пусть даже “под конвоем” и в браслетах.
А еще тут правда было красиво. И постоянно я ловила себя на мысли — жаль, что Даниэль этого не видит. Жаль, что его тут нет.
Зато был Крис.
При воспоминании о Эриндейле, я даже плечами невольно передернула. Парень так и норовил оказаться поближе, заставляя меня практически жаться к наставникам, несколько раз пытался завязать разговор. Но так и не выдал ни прямо, ни намеком, какого беса ему все-таки от меня нужно. Задать вопрос в лоб в присутствии всех я не рискнула. Может быть и зря, потому что повышенный крисовский интерес к моей персоне, кажется, начали замечать и другие. По крайней мере, Мирей вчера смотрела на меня очень задумчиво.
Невидимость таяла, как снег в солнечный апрельский день.
Контролировать чужое внимание, отводить его, становилось все сложнее, было ощущение, что я пытаюсь дергать одновременно за огромное количество ниточек, сбиваюсь, путаюсь и они начинают валиться из рук.
Половина меня от этого пребывала в парализующем ужасе. Она требовала запереться в комнате и впасть в летаргию на месяцок-другой, чтобы про меня все опять забыли. Другой половине было глубоко плевать.
Хотя само наличие этой второй половины удивляло меня до глубины души.
Откуда она только вообще взялась?
И мало того, что взялась, но еще и победила в ожесточенных метаниях, касающихся фундаментального вопроса: встречать или обойдется.
И теперь я сидела на подоконнике.
Когда ворота мигнули символами и дернулись, открываясь, сердце тоже дернулось, сбиваясь с ритма, а потом принялось разгоняться, не реагируя на мои “тпру, э, куда!”.
Я жадно наблюдала за тем, как черная машина плавно останавливается перед замком, как распахивается дверь, как выныривает из недр автомобиля светлая макушка.
Даниэль поднял голову.
Мне плохо было видно его лицо, а ему наверняка еще хуже — мое, но все равно, внутри что-то дернулось, как будто мы встретились взглядами.
А потом он скрылся в дверях, и я прикрыла глаза — теперь смотреть не на что — и принялась медленно вдыхать и выдыхать, пытаясь унять расшалившиеся нервы. Есть в этом что-то неправильное. Не должен он на меня так действовать! Я не разрешала!
Слишком увлекшись дыхательной гимнастикой, я каким-то образом пропустила момент, когда Лагранж подошел и плюхнулся на подоконник.
Вздрогнув, я распахнула глаза — и все усилия унять сердцебиение насмарку.
— Привет, седая девочка, — Даниэль дернул в улыбке углом губ.
И я напряглась. Что-то было не так.
Тени под глазами, мелкие бисеринки пота на лбу…
Я рывком выпрямилась, протянула руку и обвила пальцами загорелое запястье.
Холодная кожа, замедленный пульс…
Я знала, что обнаружу, если запущу сейчас магическую диагностику.
По крайней мере, он еще стоит на ногах.
— Идем, — я подскочила.
— Куда?
— Ко мне.
— Извини, дорогая, но я сегодня не в форме…
Лагранж сел, упершись локтями в колени. Если он надеялся, что я сейчас обижусь на очередной подкол, ткну его и поверю, что все отлично, то он дурак ей богу.
— Все нормально, Лали. Сегодня я умирать не собираюсь. Обойдемся без твоих реанимационных талантов. Да и потом еще даже отбоя не было…
— Отлично, — холодно произнесла я. — Что помирать не собираешься. Значит, дойдешь своими ножками, а то я не уверена, что смогу на бис повторить прошлый подвиг, ты тяжелый, Лагранж, ты в курсе? Я иду вперед, ты за мной через две минуты. Если будут люди возле комнаты, когда открою, скажешь: “Невидимка, я за лабораторкой”. Если через десять минут после того, как я зашла в комнату, я тебя не увижу, то я иду в медотсек и к ректору.
В усталых глазах мелькнуло веселье.
— Сколько в тебе скрытых талантов, седая девочка, вот и генеральский отыскался!
Я смотрела на него хмуро и укоризненно. Ну не до шуток же…
— Иди, — Даниэль вздохнул и снова откинулся назад, опираясь спиной о стекло.
— Десять минут, — строго напомнила я и повернулась к нему спиной.
Я старалась не бежать слишком, но каблуки стучали по каменным полам звонко и зло.
И с чего я решила, что раз два выходных подряд он возвращался в нормальном состоянии, то о том инциденте, который нас свел, можно забыть? Да и, может, не два. Меня же не было в прошлое воскресенье! Я понятия не имею в каком состоянии он вернулся!
— Эй, Невидимка!
Я заскрипела зубами. Ну не сейчас! Но все же повернулась к окликнувшей меня Мирей. Алисон так и не выпустили, без лучшей подружки красавица заметно скучала, так что миссия развлекать Мирей неравномерно распределилась среди всех нас. Меня она особо не трогала, но вот именно сейчас!..
— Посиди со мной, — она сделала приглашающий жест в сторону подоконника.
— Я не могу, Мирей, прости, — взмолилась я и прибегла к проверенному способу: — Я с индивидуальной программой не справляюсь совсем, ничего не успеваю… — и тут меня осенило, ай была не была: — Еще и Лагранж, как вернется, должен за своей частью прийти, а у меня дай бог если половина сделана с этим походом… обычно же на выходных догоняю…
Сапфировые глаза сощурились то ли недоверчиво, то ли недовольно. Тяжелая артиллерия на выход:
— Мне вчера мама сказала, что может быть меня на каникулы заберут… — голос дрогнул. — Мне нельзя сейчас провалиться, никак нельзя…
Взгляд Мирей слегка потеплел, но губы она поджала:
— Так и знала, что с тебя взять нечего. Иди, что уж. В другой раз поболтаем.
Оказавшись в тишине родной комнаты я успокоилась разве что самую малость. Минуты тянулись бесконечно, попыталась считать, но сбилась со счета и даже не смогла бы сказать, прошли выделенные десять или каких-то две.
Стук в дверь.
— Невидимка! Ты там? Я за лабораторкой!
Распахиваю дверь, делаю круглые испуганные глаза, потому что Мирей никуда не ушла с подоконника и с интересом глазеет на нас.
— Лагранж, прости! Прости, пожалуйста, я не успела! Но мне там не очень много осталось, если ты чуть-чуть подождешь…
— Подожду, — выдыхает Даниэль как будто бы недовольно и, не дожидаясь приглашения, протискивается мимо меня в мою комнату.
Я ловлю взгляд Мирей, растерянно пожимаю плечами и, наконец-то, закрываю дверь, отрезая нас от внешнего мира.