Невинная для Лютого. Искупление
Шрифт:
— Чур, я дочку кормить буду? — подхватил веселье.
Она растерянно моргнула и ответила:
— Хорошо.
Опустила глаза и, просматривая контакты на своём телефоне, вызвала кого-то.
— Альберт Семенович? Ангелина Кирсанова… — Виновато покосилась на меня и поправилась: — Береговая. Да, замуж вышла. Спасибо. Вы в ближайшее время не заняты, если будет нужна консультация? У нас кобылка на сносях… — Повернулась ко мне: — Сколько лет Агате? А… разъединилось.
Телефон завибрировал в её тонких пальцах, и Лина поспешно ответила:
— Да, Альберт Се…
Застыла и, посмотрев на меня, побелела, как мел. Нежные пухлые губы, что обрели синеватый оттенок, будто Ангел замёрзла, шевельнулись:
— Да, господин Чехов. Слушаю вас.
Глава 6
Ангел
Лёша ударил по тормозам и, остановив машину, требовательно протянул руку. Я отвернулась, не давая ему забрать телефон.
Да, это Чех. И он жив. Такие гады не умирают. За мгновение в голове пронеслась куча мыслей. Оборотню в погонах нужно было спрятаться, поэтому он и инсценировал свою смерть. Уверена, что с его связями это не сложно.
От кого он скрывался? Вывод напрашивался сам собой: от внутреннего расследования. Потому что в тот день его должны были посадить. Женщина, которую порекомендовал нам Макс, мёртвой хваткой вцепилась в жертву, и та решила притвориться мёртвой.
Но знает ли Чех, кто именно подставил его? Сумел ли он найти ниточку ведущую к папе? К нам? Вряд ли, иначе не раскрылся бы. Значит, ему что-то нужно.
В груди прокатывались волны болезненного жара от ужаса, но мой голос прозвучал на удивление спокойно.
— Слушаю вас.
— Я рад, что созданная мной ячейка общества прижилась, — «счастье» Чеха данным фактом было явным издевательством. — Значит, я правильно всё рассчитал. Как протекает беременность, Ангелина?
— Спасибо за беспокойство, — голос будто звучал отдельно, был лишён эмоций, хотя внутри меня всё кипело. Хотелось высказать Чехову всё, что я о нём думаю, но стоило быть осторожной. — Что вам от меня нужно?
— Сразу к делу? — довольно усмехнулся он. — Видно, что ты дочь своего отца. — Его голос жалил ледяными стрелами: — Переведи мне сто тысяч долларов на указанный в закрытом чате тотализатора счет, и я намекну, где сейчас находится сестра Сергея Волкова.
Связь прервалась, а я растерянно посмотрела на Лёшу:
— У Сергея есть сестра?
Лицо Лютого исказилось, кожа руля под пальцами жалобно скрипнула. Муж резко распахнул дверь машины и вышел на улицу, прошипел что-то в морозный воздух. Отбежал подальше и, согнувшись, закричал.
Я слышала обрывки очень грязных слов:
— с…ка… разь… Как?! Как он выжил?! Не понимаю! Сучья…рда.
Я сжала телефон, понимая, что наша жизнь рассыпается песочным замком под действием неумолимых волн судьбы. Не моей судьбы. Всё, что со мной происходило эти месяцы — не моя доля, а навязанная Чехом. И его слова «созданная мной» явно намекали на это. А от самодовольного «я всё правильно рассчитал», затошнило.
Дёрнула ручку машины и, с трудом выбравшись из джипа, согнулась пополам. Меня вырвало, и малышка зашевелилась внутри. Я тут же выпрямилась и нежно погладила животик:
— Тише, тише, всё будет хорошо. Папа никому не позволит причинить нам вред, да и мама не так слаба, как хотелось бы врагу. — Я горько усмехнулась. — Пришлось отрастить колючки.
Ощутив приближение мужа, обернулась и, вытерев рот, улыбнулась:
— Кажется, меня укачало. Отвези меня домой, пожалуйста. Я Агату потом навещу. Если будет нужна помощь, дам телефон специалиста. Папа к Альберту всегда обращается, когда у племенных лошадей срок рожать подходит.
— Мы почти приехали, передохнем немного в доме и вернемся, — Леша коснулся моих плеч, слабо сжал. Он раскраснелся, глаза сверкали глянцем, а могучее тело сотрясалось от дрожи. — Лина, посмотри на меня, — вдруг довольно строго сказал муж и слабо потрепал меня за шубку. — Я спрячу тебя. И Сашу. Должен быть выход. И не перечь, я не позволю тебе лезть. Ты мать моего ребенка, и должна хоть немного слушаться. Никаких шипов не нужно, достаточно накололась о мои ошибки. Ты беременная слабая девушка, а не воин в доспехах, что будет разбираться с больным ублюдком, способным на все. Я не позволю, слышишь?! Или настолько мне не доверяешь? Еще раз ответишь этой мрази, я убью его голыми руками, клянусь. Сяду, но буду знать, что ты в безопасности. Хватит играть с огнем. Я втянул тебя, я тебя и вытащу. Найду способ, просто доверься и дай немного времени. Ангел, пожалуйста, — он прижался к моему лбу и тихо добавил: — Настя. Сестру Сергея зовут Настя. Она инвалид, и сегодня ее вывезли из квартиры люди в погонах, мне соседка звонила. Я присматривал за девчонкой после суда, боялся, что сама не выживет. Она упертая, на тебя похожа, не подпустила меня и близко к дому. За брата обиделась… — Леша резко замолчал и тяжело задышал.
Я не знала, что сказать. Но и молчать сейчас нельзя. Вдохнула, открыла рот… и снова закрыла. На сердце скреблись кошки — Лёша прав. Я не подпускаю его к себе, лишь позволяю быть рядом.
— Извини, — выдавила с трудом. — Я в отца. Нам… трудно доверять. А ты… — Сказать это было трудно, особенно зная, что мужа слова расстроят, возможно разозлят, и как он поступит, трудно предугадать.
Лютый вспыльчив и бескомпромиссен, потому и прозвище такое заслужил. Но мы с ним уже не просто в связке, мы скованы. Браком, Сашей, ещё нерождённой малышкой.
— Я пытаюсь, Лёш. Честно пытаюсь довериться тебе, но меня так воспитали. Отец всегда говорил, что рассчитывать в этом мире я могу лишь на себя. Что предать может даже самый близкий. Что нужно…
Замолчала, заметив, как изменилось выражение лица мужа Вздохнула и тихо сообщила:
— Чех приказал перевести сто тысяч на его счёт. Тогда он скажет, где Настя. — И торопливо добавила: — У меня есть, даже папу не нужно просить, но предупредить, что Чех жив стоит. Я боюсь, что он мог догадаться, кто навёл на него отдел внутреннего расследования.
— Лина! — Леша отошел немного и свел брови. — И ты собиралась все это сама провернуть? С пузом, подпирающим мочевик? Да елки-палки! Ладно не подпускать меня к себе, не давать проявить хоть малейшую ласку, но вот так рисковать ребенком! Проснись уже. Мы не в сказке, а я твой муж. Хреновый, но какой есть. Дай мне это решить, не лезь на острие ножа.
Глава 7
Лютый
К дому ехали молча. Лина отвернулась к окну, плечи ее подрагивали, а я не знал, что делать. Хотелось обнять и сказать, что все будет хорошо, но у меня не было этой гарантии. Пока жив псих, который натравил меня на Кирсановых, хорошего ничего не будет. И зачем ему Настя? Что за нелепость?