Невольница судьбы
Шрифт:
Я закашлялась ещё больше. И как она вообще может говорить об этом? Да ещё так спокойно и вульгарно. Грубые слова так и сыпались из её рта, а я съёживалась, будто они были камнями, летящими в меня. Впрочем, то, что для меня странно и неприемлемо, для неё — вполне естественно.
— Привыкай, — заключила Рэшма.
— Нет! — чуть ли не закричала я, откашлявшись. — Я так не смогу!
— Сможешь, — заверила она.
Мне стало казаться, что мы разговариваем на разных языках. Неужели она не понимает меня?
— Рэшма, я
— Верность? — словно испугавшись этого слова, переспросила Рэшма. — Она ничего не стоит. Единственное, что имеет над тобой власть — это голод. Когда он станет главной проблемой, верность перестанет что-то значить.
— Я лучше умру с голода, чем стану торговать собой! — взвилась я, раздувая от негодования ноздри.
— Да? — с хитрым прищуром спросила Рэшма. — А готова ли ты к тому, чтобы голодал твой мужчина? Судя по всему, ты его любишь. Посмотрю я на тебя, когда он начнёт шататься от голода. А если ты зачахнешь от недоедания, он будет вынужден уйти к любой другой женщине, которая сможет готовить ему и стирать одежду. Изгои в одиночку не выживают.
— Сэтман никогда не уйдёт к другой женщине! — с жаром воскликнула я.
— Пока ты жива-здорова, не уйдёт, — согласилась Рэшма. — Но стоит тебе занемочь, и готовить будет некому, он станет голодать. Тогда быстро найдёт тебе замену.
— Нет! Сэтман не такой!
— Какая же ты наивная, — вздохнула Рэшма, и добила меня словами: — Не ты в его постели первая и не ты последняя. Суровый быт убивает любовь. Больше я ничего не скажу тебе, но скоро ты сама всё поймёшь. А сейчас пошли на рынок. Нам надо многое успеть.
Она взяла две большие корзины и одну из них протянула мне. После нашего разговора, я не горела желанием продолжать с ней общаться, но выбора у меня не было. Рэшма вызывала во мне смешанные чувства. Она была готова помочь, но её образ жизни и неразборчивые половые связи вызывали во мне брезгливость и презрение.
Памятуя, что нахожусь в пристанище изгоев, где каждый второй — вор, я забеспокоилась об открытой двери. Хоть богатств у нас не имелось, зато был мешок с несколькими буханками хлеба. А для меня они являлись сродни сокровищу. Но Рэшма успокоила:
— В личные жилища могут входить только хозяева. Когда они дома, к ним могут приходить другие люди. Но без них дверь не откроется. Только уроженцы правящих семей смогут войти в жилище без хозяина. Однако благородные сюда не захаживают.
Мы шли по извилистым улицам просыпающегося города. Нам встретилось несколько людей, убирающих грязь с дороги.
— Мусорщики, — шёпотом сообщила Рэшма. — Им повезло больше, чем нам. Их обеспечивают работой в городе и платят больше, чем в каменоломне, хоть труд легче.
Глядя на копающихся в грязи мусорщиков, я бы не сказала, что им повезло. Но тут же подумала, что в каменоломнях, наверное, в сто тысяч раз тяжелее работа.
— А я смогу устроиться мусорщиком? — спросила я, надеясь, что сумею выполнять ту же работу, что и они.
— Нет, — Рэшма даже закрутила головой. — Мы считаемся недостойными. Так что забудь. Даже твой благородный цвет волос не поможет, поверь.
Я сникла, но всё же не хотела сдаваться:
— Но может, есть хоть какое-то место, где я могла бы найти работу?
Рэшма снова закрутила головой. А потом её словно осенило.
— Не буду обещать, — заговорщическим шёпотом заговорила она, словно выдавала великую тайну, — но я попробую договориться насчёт тебя. Пару раз в неделю меня приглашают в дом правящей семьи. Хозяин благоволит мне, и, если я попрошу, может, возьмёт тебя на работу.
— А что надо будет делать? — мои глаза зажглись нетерпением.
Я готова была мыть полы, готовить еду, стирать, убирать. Я согласна была делать всё. Пусть только возьмут! Более работящей прислуги им не сыскать!
— Хозяин тебе объяснит, — махнула рукой Рэшма.
Глава 22
Надежда
Хоть было раннее утро, но рынок уже кипел. Мы еле протискивались между рядов.
— Если потеряешься, дорогу домой сама найдёшь? — заботливо спросила Рэшма.
— Да, — заверила я её, а сама усомнилась, и для надёжности, взяла девушку за руку.
Она подводила меня то к одному, то к другому прилавку и, спрашивая цену, шла дальше. Когда ей назвали приемлемую стоимость, она начала выбирать продукты. Накидала мне и себе в корзину овощей и зелени. Я протянула её деньги, что дал нам с Сэтманом булочник, но она отодвинула мою руку.
— На сегодня и завтра тебе хватит этого, — она кивнула на корзину с овощами. — А потом станешь покупать сама. Поверь, твой муж нескоро принесёт деньги. Сразу ему никто не заплатит. Так что прибереги свои деньги. Сегодня я заплачу.
С этими словами она повела меня дальше. У мясной лавки остановилась и придирчиво изучила товар. Видимо, мясник хорошо знал Рэшму, поэтому заулыбался и спросил:
— Что будешь брать, милашка?
Рэшма выбрала мясо и положила пару кусков ко мне в корзину, и шесть к себе.
— Подожди здесь, — велела она, сунув мне свою корзину.
Вначале я не поняла зачем, но тут же с ужасом уставилась на то, что мясник завёл девушку за прилавок. Убрал с разделочной колоды тесак и не разрубленное мясо, кинул на колоду мешок и усадил на него Рэшму. Я даже не сразу осознала, что сейчас произойдёт расплата за мясо. Не моргая, увидела, как мясник расстегнул штаны, и они сползли до колен, оголив ягодицы, и восставший член. Затем задрал платье Рэшмы и, зажав её ноги у себя в подмышках, ухватил за попку. Резким толчком вошёл в лоно девушки и начал ритмично двигаться.