Невольница судьбы
Шрифт:
— Ты извиняешься? — не поверила я своим ушам. — Да моя жизнь куда вольготнее твоей. Мне-то не приходится таскать камни.
— Но ты вынуждена ходить на рынок, носить продукты и воду, затем готовить в тяжёлых условиях. Думаешь, я не понимаю, насколько для тебя это ново и непривычно?
— Да? — вскипела я, пристально глядя на него. — Зачем ты мне говоришь всё это? Я счастлива готовить для тебя и ждать тебя с работы. Только обидно, что работа у тебя каторжная.
— Хорошо, что хоть такая есть, — грустно усмехнулся он.
После
Не знаю, как выдерживают другие мужчины ежедневный тяжёлый труд, но уроженцу правящей семьи было сложно адаптироваться к резким переменам в жизни. Я поклялась себе, что сделаю всё возможное, чтобы облегчить его жизнь. Я пойду работать и стану много готовить, чтобы он не исхудал. А ещё надо будет купить сменную одежду. Трудности, как снежный ком, катящийся с горы, обрастали новыми проблемами.
От безысходности, села на топчан и, обхватив голову руками, тихо заплакала. Слёзы капали на колени, а я старалась сдержать всхлипывания, чтобы не разбудить мужа. Немного успокоившись, погасила свечу, и прилегла рядом. Сэтман заворочался во сне и по-хозяйски сгрёб меня в охапку. Так и заснула в его объятиях. В них мне было тепло и уютно.
* * *
Разбудила нас Рэшма.
— Вставайте, лежебоки, — прокричала она в окно. — Скоро на работу идти.
Сэтман дёрнулся, как от удара. Видимо, он крепко спал, и такое пробуждение стало неожиданностью. Потянулся и обнял меня.
— Скоро втянусь в работу, и не буду так уставать, — прошептал он, чмокнув меня в висок. — Надо как-то приспособиться. Потом будет легче.
Мне тоже хотелось верить в это, но почему-то не верилось. Как можно привыкнуть таскать тяжеленные камни и при этом не уставать? Хоть бы работа была посменной или пара выходных в неделю. А то ведь от зари до заката, да ещё и каждый день. Хоть и считалось, что на работу мужчины ходят добровольно, но на самом деле — от безвыходности. Надо платить за жилье, и покупать еду, одежду.
Проводив его, побежала к Рэшме. Она заулыбалась мне, наливая в кружку ароматный чай.
— Ну что, твой муж остался доволен едой? — спросила она, будто сомневалась в этом.
— Ещё как! — отозвалась я и подумала, что сегодня опять надо готовить.
Будто прочтя мои мысли, Рэшма заявила:
— Овощи ещё остались, а мясо — отваренное и с ним ничего не случится в подвале. Там довольно прохладно. Так что с утра пойдём в дом правящей семьи и попытаемся найти для тебя работу. А приготовим ужин во второй половине дня. Я обычно прихожу с работы рано. И если ты задержишься, то ничего страшного — я состряпаю для тебя с мужем.
За всё время она ни разу не произнесла имени
Придирчиво глянув на меня, она зацокала языком.
— Твоя одежда выдаёт в тебе изгнанницу, — отметила Рэшма, обойдя вокруг меня, словно я была новогодней ёлкой, и заявила: — Наденешь моё платье. В нём ты станешь похожа на простолюдинку более высокого сословия. А потом в доме правящей семьи тебе дадут одежду, как мне.
Ничего больше не объясняя, она поковырялась в углу, где лежали стопки с одеждой, и вытянула розовое длинное платье из изо льна.
— Переодевайся здесь, чего стесняться, — предложила она, увидев, что я собралась выйти. — Заодно постираю вечером твоё платье. Пусть лежит чистым на всякий случай. Не думаю, что пригодится, но всё же оно из крепкого материала и может понадобиться на что-то.
— Рэшма, а где можно вымыться? — спросила я, мечтая сполоснуться. — Где-то есть общественная баня?
— Все моются дома. Для мужа нагреешь в ведре воду. А тебя искупаем сейчас. Лезь в корыто.
Скинув платье, я сделала, как велела Рэшма. Она начала поливать меня водой из кружки, а я быстро заскользила намыленными руками по телу.
— Ты очень красивая, — в очередной раз отметила Рэшма. — Твоё тело дорого стоит. Если надумаешь…
— Не надумаю! — гневно перебила я.
— Тебе виднее, — уклончиво отозвалась она, и стала лить на голову, отчего я поспешно замолчала, чтобы не нахлебаться. — Но в случае чего, с тебя не убудет.
Мысленно поругалась с ней, но вслух не сказала ни слова. Зачем? Рэшма — единственный человек, готовый бескорыстно помочь мне. Что бы я без неё делала?
Когда я хорошенько вымылась, она протянула мне большой обрывок льняной ткани. Видимо, это полотенце. Я вытерлась и хотела одеться, но она остановила меня:
— Привыкай к наготе. Так тебе легче будет свыкнуться с мыслью о неизбежном.
Я не стала ничего ни уточнять, ни возражать. И так ясно: она думает, будто я смогу делать то, что делает она. Не взялась переубеждать её, так как это — пустая трата времени. Она не поймёт меня, точно так же, как я не понимаю её. Но «привыкать к наготе» тоже не собиралась.
— Дай платье, — требовательно протянула руку.
Рэшма рассмеялась и спрятала его за спину. Я стиснула зубы и мстительно уставилась на неё.
— Ладно, не сердись, я немного подразнила тебя, — примирительно сказала она. — Но платье не дам потому, что вначале пусть высохнут волосы, а то на спине останутся некрасивые разводы.
Вот уж никогда раньше не думала об этом. Сушила голову феном и всё без проблем! Не знаю, правду ли она сказала насчёт следов, но ругаться с ней из-за платья не было смысла. Поэтому сдалась без боя. Всё равно никто из мужчин в ближайшее время не появится дома.